— Наказать? Но я. Но…
— Поверь, пташечка моя, это самый лучший исход в данной ситуации. Я еле вымолила твоё прощение.
— И что же меня ждёт? — вопросила я, смотря на магистра с надеждой.
«Пожалуйста, только не зверинец. Только не…»— пронеслось у меня в голове.
— Целую неделю будешь выполнять ту работу, что будет тебе наказывать мадам Лорес. Ей позарез нужны помощники.
— Хух! — облегченно выдохнула я, но тут же поперхнулась. — Что!? — подпрыгнула от шока. — Да она ведь от меня мокрого места не оставит!
— Придётся стерпеть, пташечка. — пожала плечами магистр.
Ну конечно, это ведь не ей мучиться с этой орчихой, что считает меня своей врагиней номер один! А всё из-за чего? А из-за того, что я оказалась не в том месте, не в то время.
Просто вышла погулять, но и из-за незнания территории академии забрела на территорию нечисти: Орков, гномов, мертвечинки. Ну и стала свидетельницей небольшой потасовки.
Драчунов-то, слава Богу, разняли, вот только я вовремя слинять не успела. Один из зачинщиков начал строить мне глазки. Подкатывал, подкатывал ко мне свои яйца, и доподкатывался. Его подружка не выдержала, и зажала их так, что наверняка расколола его бедные орешки.
Так потом ещё и мне перепало, что я, оказывается, сама его спровоцировала. Убегала я от этой орчихи долго, собрала все кусты, камни, цветы, даже полигон боевиков прошла на раз, вогнав бедных мальчишек и того же Эмэри в ступор. Ну а что, любящий жить, люлей не получит!
Вот с того момента она меня и недолюбливает!
И вот скажите мне, где справедливость? Подкатывал ко мне он, а закатать в землю всё же решили меня!
— Ладно, могло быть и хуже. — выдохнула я обреченно, выплыв из мыслей. — Всего доброго, магистр Оранш. — улыбнулась натянуто и вышла за дверь.
Прислонившись к ней спиной, я около минуты стояла так, возвращая мысли на место. В голове образовался настоящий кисель.
— Ладно, Агата, где наша не пропадала? — вопросила я у себя же и наконец, отлипла от бедной двери.
Как сказал магистр Эмэри, я упёртая, пойду до конца. Возьму своё. Отвоюю даже голыми руками. Главное — чтобы один вездесущий инквизитор не возжелал бедную ведьмочку. Будь он неладен!
Тогда и проблем не будет.
После занятий весь оставшийся день я бегала с мелкими каверзными поручениями орчихи, стараясь выполнить всё в отведенное время, ибо не хотелось получать новую работу за просрочку.
Поимела эта живодерка моё тело и мозг знатно!
Уже ближе к вечеру у меня отстали все конечности настолько, что я еле как доползла до комнаты, опираясь на стеночку и боясь по ней скатиться и не встать.
Благо одно — за весь день ни разу не подумала об инквизиторе и его возможной заколдованной мной душонке. Слава Богу, не видела его сегодня, хоть и летала по всей академии как угорелая. Даже метла бедная задымилась от усердия, доставить меня в нужное место. Пришлось её остужать и обещать целый литр самогонки. Да, моя метла алкашка! У каждого есть грешки!
Теперь, чёрт знает, где достать это атомное поило!
В комнату я забрела только к полуночи и, не застав соседки в кровати, даже думать не стала, куда она снова намылилась, на ночь глядя. И всё-таки Кесс была права: «Какая ведьма — такой и фамильяр!». Теперь понятно, в кого Нафаня такой любвеобильный.
Осуждать я никого не стала, ибо не имела на это права, да и сил не было даже пару косточек перемыть. Просто завалилась на кровать пластом, раскинув руки и ноги в разные стороны и посшибав своих зверенышей, уснула. Сладко. Желанно.
Холмс, пошипев на меня, так же капитулировался через окно, а Ватсон же скрылся где-то в щелях, оставленных фамильяром соседки. Вот так я и осталась одна. Вернее, я так думала.
Ещё на границе между сном и реальностью я почувствовала, как по моему бедру заскользила тёплая рука, которая тут же переместилась к груди и немного ее сжала. Сладко почмокав губами, я перевернулась на спину, неосознанно даря больше власти незнакомцу. (А был ли он?)
Кровать заскрипела под весом довольно крупного мужчины. Шеи коснулось прерывистое, горячее дыхание, за которым последовал и нежный, будоражащий кровь поцелуй. Кожа под одеждой воспламенилась, раскаляясь искрами моей магии, смешивающейся с чужой энергией.
Тишину нарушил звук расстегивающейся ширинки на моих джинсах, лёгкая ткань рубашки заскользила вверх, оголяя плоский живот, по которому тут же заскользил горячий язык, очерчивая контур пупка.
Застонав, я схватила незнакомца за копну мягких волос, чуть их оттягивая, после чего услышала приглушенный рык. По коже побежали табуны мурашек, сердце заскакало в груди как обезумевшее. Кожа накалилась до предела.
Щелчок пальцев лишил меня одежды, после чего я почувствовала, как лёгкий ветерок, исходящий от открытого окна, поплыл по телу, остужая кожу. Мурашки усилили натиск на мою крепость, учащая уже и так сбивчивое дыхание.
Внутренней стороны бедра коснулись мягкие губы, оставив на ней влажный след и нежный укус. По кружевной ткани трусиков проскользили грубые пальцы, вырвав из моей груди всхлип наслаждения. Я совсем потерялась в ощущения. Сон, не сон, я не понимала, что происходило. Просто отдалась во власть желанию.
Ветер щекотал нежную кожу, остужал те места, где касались меня желанные губы и язык, оставляя влажные следы. Чужие грубые руки с жадностью изучали моё тело. Каждый изгиб. Каждый узор родинок. Каждый шрам. Они сминали тело до сладострастной боли, гладили до умопомрачения, щупали до буйных мурашек.
Я уже не просто горела, а пылала от желания, сковавшего низ живота тягучими ощущениями. Боже, я ведь уже и забыла, что такое возбуждение. Тело этой девочки было невинно(так же как и сейчас), когда я заняла его, хотя в своём мире, я уже испытывала подобное удовольствие. Сейчас же пришлось об этом забыть.
Выгнувшись в пояснице, я вдруг потянула незнакомца за волосы ближе к себе. Мои глаза были закрыты, я действовала на ощупь. Когда его тело накрыло моё своей тяжестью, я задрожала и вонзила короткие ногти в широкую спину. Лихорадочно выдохнув, нашла манящие губы, ласкающие моё тело до этого, и со всей страстью впилась в них, утопая в лавине сладких ощущений.
Вот только доминировать мне не позволили. Властно смяв губы жёстким поцелуем, незнакомец скользнул языком вглубь моего рта. Его рука тут же заскользила вниз и остановилась на резинке трусиков, пытаясь стянуть с меня лишний предмет гардероба, вторая рука выпустила грудь из лифа, зажимая возбужденный сосок в пальцах. Меня снова пробила дрожь.
Простонав ему в губы, я обвила крепкую шею руками и со всем упоением продолжила ласкать манящие губы, покусывая и тут же зализывая несуществующие ранки. Горячий язык властно изучал мой рот, выдвигая на меня свои права. Подчиняя. Присваивая.
Я пила дыхание своего незнакомца, утопая в потрясающем запахе. Таком знакомом. Желанном. Родном. Мужчина крал каждый участок моего тела, помечая его своими касаниями. Разжигая в моих венах уже не кровь, а настоящую лаву.
Я не знаю, что со мной начало происходить, но я желала его так сильно, как никого раньше. Никогда. Даже, когда была собой.
Стянув с крепкого тела футболку, я приступила к пряжке ремня, лихорадочно стискивая эту мешающую безделушку. Помогать мне не спешили, уха лишь коснулось горячее дыхание, оставленное после смешка.
Ощущая, как натянута ткань брюк, я облизала пересохшие губы, желая приступить к самому сладкому, но…
— Потерпи, ведьмочка. Скоро я сделаю тебя своей. — этот грубый голос с хрипотцой я бы узнала даже в бреду. В принципе, это он и был. Настоящий бред, ибо как только я распахнула глаза, поняла, что всё было сном. Больной фантазией. Грезами.
Я лежала в своей постели одна. Одетая.