- Извини, не успел, - Егор опустился на корточки у стула, - покажи.
Он хотел коснуться моей щеки, но я отшатнулась, с меня хватило и одного чокнутого инквизитора, или как они там себя называли.
- Мария Семёновна, нам, кажется, лёд нужен.
- Сейчас, Егорушка, принесу, - женщина оставила на столе несколько бумаг, сверху положила какой-то продолговатый чёрный предмет, снова посмотрела на меня, - зачем он так, видно же, что девочка хорошая.
Ощущение мощной энергетики исчезло, сейчас от Марии Семёновны шло приятное тепло.
- Ему не видно, - пробормотал вслед удаляющейся женщине длинноволосый, он снова перевёл взгляд на меня, - ты не злись...
- Он плохо относится к ведьмам, да, это я уже слышала.
Меня начинало потряхивать.
Сумасшедшая ситуация, сумасшедшие люди!
Я хотела встать, но Егор не дал, мягко надавив на плечи.
- Отпусти меня! Отпусти, слышишь! - мой голос сорвался. - Это ограничение свободы без состава преступления, да я на вашу контору липовую в суд подам!
- Успокойся, - оборвал меня Егор.
Он поднялся, упёрся руками в подлокотники стула. Похоже, длинноволосый тоже перестал играть в доброго инквизитора.
- Без состава преступления? Да ты вляпалась, девочка, "по самое не балуйся". За незаконную порчу ведьм лишают связи с богами, они остаются без защиты и сходят с ума от напора сущностей...
С каждым словом серые глаза парня становились темнее. И снова ощущение мощной энергетики. По сравнению с этим напором, бешенство Ромы было детским лепетом. Мне хотелось сжаться в дрожащий комок и заскулить.
Если до этого момента у меня ещё оставались сомнения в серьезности происходящего, то сейчас их попросту не было.
Я - ”в заднице ”... Полной.
- Так что не надо здесь права качать, поняла!
- Егор, - голос администратора заставил парня моргнуть, ощущение бешеного напора пропало.
- Извините, Мария Семёновна, - рокер отпустил подлокотники стула, отстранился, - эта девочка до сих пор не понимает, что с ней никто не шутит.
- Но "прогибать" неопытную, - женщина осуждающе покачала головой.
Она подошла к нам, мягко погладила длинноволосого по плечу, повернулась ко мне, протянула пакет с кубиками льда:
- Приложи, хотя поздно, щека, вон, уже покраснела, синяк будет. - Женщина осторожно накрыла ладонью мою руку, снова послала парню осуждающий взгляд. - Она ещё и истощена. Я сейчас тебе чайку с травами заварю.
Она похлопала меня по руке, ласково улыбнулась и вышла из кабинета.
Прижимая лёд к горящей щеке, я бросила взгляд на Егора, что снова сел за стол.
- Извини, - парень устало потёр глаза, - доказываешь, что не в курсах, а сама... Ладно, давай, пока Павла нет, заполним личные данные в бланке.
Он отложил в сторону предмет, который, похоже, и был той самой печатью, пододвинул к себе листы, взял ручку:
- Фамилия, имя, отчество...
- Пожалуйста, объясни мне, что здесь происходит. В интернете десятки людей проводят публичные ритуалы и их никуда не забирают...
- Я уже всё тебе объяснил.
- Ничего ты мне не объяснил!
А вот это я зря.
Егор поднял на меня глаза, я вжалась в деревянную спинку стула, втянула голову в плечи.
Дверь кабинета открылась, впуская Марию Семёновну и мужчину лет сорока. У вошедшего были коротко стриженные темные волосы, тронутые сединой на висках, открытое лицо, светлые глаза, с таким же, как у Егора, пронзительным взглядом. Высокий, широкоплечий, подтянутый, гладко выбритый, облачённый в строгий черный костюм, он создавал весьма внушительное впечатление, рождая в душе уважительный трепет. Егор поспешно поднялся со стула. Обычно так делают в присутствии начальства.
- Так, кто тут у нас? - мужчина скользнул по мне любопытным взглядом, но даже от этого у меня пробежал мороз по коже.
- Ведьма, Павел Валентинович, не зарегистрированная самоучка, - по-военному отчеканил рокер.
- А что с лицом? - мужчина взял стул от соседнего стола, поставил напротив меня.
- Рома... - Егор замялся.
- Снова жёстко вёл допрос, - закончил начальник, свёл брови на переносице, - доиграется он у меня.
Мария Семёновна поставила передо мной белую чашку, мягко улыбнулась, направилась к двери.
- Мария Семёновна, останьтесь, - попросил администратора Павел Валентинович, опустился на стул, потёр ладони, посмотрел на меня, - можно вашу руку, барышня?
Произнёс, вроде, мягко, но так, что ослушаться попросту нельзя. Я протянула ему руку, которую инквизитор устроил между своими ладонями, сделал глубокий вдох. Мои пальцы обожгло холодом, словно я их в снег засунула.