– Привет, – спокойно поздоровалась трубка.
– Привет, – машинально повторила я.
Повисла пауза.
– Не подскажешь, что было на «этнической»?
– В смысле?
– Никто не пришел. Говорят, кесс Ластфул по этому поводу бесился.
Осознание, насколько глуп предлог для звонка, пришло внезапно.
– Разве Беар не рассказала? Мне казалось, вы общаетесь.
– Нет, она еще не вернулась, – ляпнула и тут же почувствовала, как от стыда пылают уши.
– Понятно. Если коротко, то завтра будет последнее занятие. Для тех, кто хочет сдать экзамен, явка обязательна.
Райли крутилась рядом, пытаясь подслушать, о чем мы говорим. Тина наблюдала за всем со стороны и хмурилась.
– Ясно, – промямлила я, легонько ударив подругу по белобрысой макушке. – А вообще, как дела?
Трубка кашлянула.
– Спасибо, хорошо, – мне показалось, в голосе Гая проскочили нотки раздражения. – Извини, мне пора. Всего доброго!
Так я и застыла с трубкой в руках, слушая шипение и треск. Сердце подскочило к горлу, глаза защипало. Не хватало еще разрыдаться! Девочки, кажется, заметили мое состояние, стояли рядом и молчали.
Так и знала, ничего не получится! И дылда этот, ворожбит, на самом деле лжец и мошенник! Нужно было себе верить, а не всех кругом слушать.
– Расстроилась? – тихо спросила Райли.
– Нет, обрадовалась, разве не видно?! – я шмякнула трубкой об аппарат, будто он был виноват во всех моих бедах.
– Не получилось, бывает, – Райли забрала у меня телефон. – Ничего страшного не случилось, хватит психовать.
Не случилось? Все пропало! Если Гай раньше догадывался, что мне нравится, то теперь он точно все понял. Как мне ему в глаза теперь смотреть?! Представляю, как он сейчас ржет надо мной. А если еще кому-нибудь расскажет…
От стыда, страха и гнева меня буквально разрывало на части. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть. Что я и сделала: убежала в комнату, громко хлопнув дверью напоследок.
Больше меня в тот вечер не трогали. Райли сделала вялую попытку позвать позже к ужину.
– Оставь ее, – послышался за дверью голос Тины.
Так я и лежала, не разобрав постель, предаваясь тяжелым думам о незавидном будущем. Проигрывала в голове десятки ситуаций, в которых мы с Гаем случайно сталкиваемся. Как все объяснить? Честно признаться, что он мне нравится, и надеяться на его благородство – значит, сжечь мосты. Можно вести себя как ни в чем ни бывало, будто все случившееся шутка. Другое дело, получится ли у меня так?
3. Мечты сбываются
Меня разбудила Тина. Оказалось, всю ночь я так и спала в одежде.
– Собирайся, сегодня прогуливать нельзя.
– Никуда не пойду! – буркнула, зарывшись лицом в подушку.
– Хочешь пересдачу? Твое дело. Но ты ведешь себя, как ребенок.
Отвечать не стала. Пускай думает, что хочет. Как подзуживать меня на глупости, так вторая после Райли, а чуть что – корчит из себя мамочку.
Входная дверь хлопнула. Ушли. Вот и славно. Я посмотрела на часы. До Ластфула с его «этнической» еще два часа. Получается, девчонки решили отметиться на «побочке», так мы называли предмет, на котором должны были изучать негативные аспекты магических вмешательств. К счастью, вела его весьма эгоцентричная пожилая дама, обожавшая травить байки о себе любимой. Держали ее в университете, скорее, как талисман. Порой в ее рассказах всплывали такие даты, что казалось, она работает здесь едва ли не со дня основания. И выглядела преподаватель так же: всегда аккуратно одетая, прилизанная волосок к волоску сухенькая мумия. Наверное, поэтому так быстро приросло к ней прозвище Сухарь, которое чуть позже перешло в уважительное Сухаревна.
Зачета по «побочке» я не боялась. Главное, отвечая на любой вопрос, свести разговор к тонюсенькой, но очень насыщенной и великолепно написанной методички, автором которой была, какое совпадение, Сухаревна. А дальше оставалось только сидеть и молча слушать, кивая время от времени.
А вот этническую психологию прогуливать действительно не стоит. Тина, увы, права. Ластфул, несмотря на безобидный вид и демократичные взгляды, слыл человеком слова. И кажется, его терпению наступил предел. Отправляться на пересдачу и снова лишаться пособия из-за такой ерунды не хотелось. Придется идти.