– …таким образом вьюнок превращается в своеобразную ловушку, которая при этом становится порталом, автоматически перенаправляющим энергию в родственное ей измерение, – закончил ворожбит. – Вопросы?
Никаких. Теперь ясно, почему такой симпатичный мужчина живет с бабушкой. Садоводство само по себе весьма странное увлечение для молодого человека, а вкупе с таким энтузиазмом способно отпугнуть любую нормальную девушку.
Стеклянная крыша садового центра отразила солнечные лучи, полыхнув, словно маяк в море зелени. Это был одноэтажный ангар с высоченными стенами, внутри которого располагались бесконечные ряды с семенами, саженцами, всевозможными удобрениями и подкормками, обычного и магического типов. Плюс всякие инструменты и безделушки: вазоны из экологически чистой глины, подпорки в виде стройных дев, гипсовые статуэтки гномов и прочая дребедень.
Ворожбит припарковался, влинившись в ряд белых когнибилей, чем привлек внимание прохожих. Сразу несколько детишек тыкали в нашу сторону пальцами, стайка подростков, околачивающихся неподалеку, замерла, ребята все, как один, повернулись к нам.
Владельца красного безобразия это нисколько не смущало. Он достал ключи и спокойно вышел, а вот меня способность двигаться, кажется, покинула.
Звуки в машину не проникали, но я видела, как шепчутся люди, бросая неодобрительные взгляды то на меня, то на ворожбита.
– Женщина, ты сводишь меня с ума, – он открыл дверцу и протянул руку. – То готова на ходу выскочить, не в силах сделать вид, что хоть немного заинтересовалась разговором, а я, между прочим, самым сокровенным с тобой поделился, выстраданным, душу обнажил, а теперь прикидываешься частью салона. Выходи уже!
Несмотря на жару, его рука оставалась прохладной, а кожа на фоне моей выглядела белоснежной. Снаружи гудел город: щебет птиц сливался с лязганьем аттракционов в парке и криками тех, кто рискнул на них прокатиться.
– Спасибо за компанию, всего доброго, – ворожбит развернулся и бросил через плечо: – До нескорой, искренне на это надеюсь, встречи!
– Подожди!
Он замер. Я не могла видеть выражение его лица, но по реакции парочки, шарахнувшейся в сторону, поняла: явно не любезное внимание.
– Ты уверен, что все стало, как было? – вряд ли те, кто меня слышал, могли догадаться, о чем речь, но голос я на всякий случай понизила.
Мужчина осмотрелся и кивком указал в сторону летнего кафе:
– А ты проверь. Пошли.
Даже без каблуков поспеть за ним было непросто. На каждый его шаг приходилось два моих. В результате, несмотря на то, что кафе находилось относительно близко, я запыхалась, пока добежала туда.
– Прошу, – ворожбит сделал жест рукой, пропуская меня вперед.
– Только отдышусь, – еле выговорила я.
– Нет времени, – он настойчиво подтолкнул меня в спину. – Делай вид, что это томное придыхание.
В тени навеса, расположенного около садового центра, за хлипкими столиками сидели в основном мужчины. По одному, реже с детьми. Оно и понятно: кто в здравом уме по такой жаре добровольно будет ходить по огромному «парнику», вникая в разницу между «Парсифалем» и «Линдой салатной»? Только женщины с чрезвычайно чувствительными вкусовыми рецепторами. Потому что для остальных и то, и то – совершенно обычные зеленые огурцы.
И пока внутри садового центра требовательным дамам втюхивали семена по цене полудрагоценных камней, их мужья тратили деньги снаружи. Взрослые могли убить скуку порцией колючего сидра или сбитня, а для детей здесь была вода с сиропом и мороженое.
Пока шла к прилавку, поймала на себе несколько ленивых взглядов. Оглянулась на ворожбита, который держался на расстоянии и делал вид, что не со мной. Он едва заметно пожал плечами, мол, а я что говорил.
Проверять – так до конца. Нужно действовать активно. Например, повторить один из безобидных трюков Райли.
В университетском буфете работал парень, на пару лет старше нас, которому очень нравилась Лисса. Это было легко понять: обычно болтливый, в ее присутствии он тушевался, становился неловким и шутил невпопад. А как смешно у него пылали уши, как два сигнальных огня.