– Приходил бы чаще, не жаловался бы на склероз, – отшутилась в ответ, ставя кофеварку на огонь.
– Между прочим, я вчера к вам заглядывал. Тина не говорила?
– Со среды не виделись.
– Значит, разминулись. Весьма странно, учитывая, что вы вместе живете.
К счастью, Марек не стал развивать эту тему. Его больше интересовало содержимое рефрижератора, которому он по привычке устроил ревизию.
– Даже мышь не висит, видимо, ее тоже съели. Повезло, что я вас хорошо знаю, поэтому не с пустыми руками.
Я развернула сверток, лежавший на столе. Копченая ветчина аппетитно поблескивала глянцевой корочкой. От пряного запаха с нотками меда и горчицы рот моментально наполнился слюной. Поднесла сверток к лицу, делая вид, что нюхаю, и отгрызла от мяса приличный кусок. На вкус такая же восхитительная, свежая и сочная. До этого момента я и не представляла, насколько проголодалась.
– Ты что творишь? – Марек вынырнул из-за дверцы рефрижератора и погрозил мне вялым цуккини, который медленно мумифицировался у нас уже несколько недель.
– Она такой была! – говорить с набитым ртом непросто, но я справилась. – Наверное, мыши погрызли.
– Дай сюда, – друг отобрал у меня ветчину. – Сейчас гарнир приготовим и поедим нормально.
Протестовать себе дороже. Слишком хорошо я знала Марека. Получить очередную порцию наставлений на тему правил, режима дня и прочих серьезных, но ужасно скучных вещей, мне не хотелось. Он считал себя взрослым человек, стоит отметить, небезосновательно, и ужасно гордился этим.
– Значит, Тина не сказала, что собиралась готовиться к экзаменам у родителей?
– Спасибо, теперь в курсе, – я налила кофе в чашку и перевела тему: – А почему ты не на работе?
– В ночь выходил. Смена закончилась – я сюда.
Среди моих знакомых Марек единственный, кто мог похвастаться настоящей работой. Не самой престижной, зато неплохо оплачиваемой. Бригады дорожной службы круглосуточно занималась диагностикой и ремонтом путей, по которым ходили трамвозы.
В свое время тот факт, что Марек с детства мечтал водить общественный транспорт, меня изрядно повеселил.
Когда мы переехали в новый дом, нашими соседями стала такая же молодая семья, в которой рос один-единственный ребенок, мальчик старше меня на два года. Наши родители подружились, и мы с Мареком тоже. Он всячески меня опекал, а я всюду таскалась за ним хвостиком. Фактически мы росли вместе, не удивительно, что нас многое связывало.
Уже после, когда мы стали подростками, во время очередной из наших многочисленных откровенных бесед он рассказал мне, что всю жизнь мечтал водить трамвоз. Не знаю почему, но тогда мне это показалось ужасно глупым. Обычный человек без магических способностей… С таким же успехом можно планировать жизнь на морском дне или путешествия во времени. Марек на меня тогда жутко обиделся, даже не разговаривал пару дней.
Прошло время, он окончил школу и поступил в техникум. Благо, тот находился в нашем городке, и мы продолжили общаться. Как ни странно, его рассказы об учебе повлияли на мой выбор профессии. Узнав, что в мире существуют такие вещи, как металловедение, теория резания и механика грунтов, я поняла, что буду кем угодно, только не технарем.
После школы мы с родителями подумали и решили, что для гуманитарной визарды лучше всего подойдет магическая психология. Так я оказалась в столичном университете, а Марек остался доучиваться дома. Правда, через год тоже переехал. Решил заочно получить специальность инженера-конструктора, чтобы потом работать в бюро и проектировать трамвозы нового поколения. А пока довольствовался зарплатой рабочего дорожной бригады. И очень гордился своим серьезным подходом к жизни.
Признаюсь, его самодовольство иногда так раздражало, что я не могла удержаться от соблазна сбить с друга спесь. Например, напомнить, что он младшекурсник. Тогда Марек всерьез начинал рассуждать о том, что сам зарабатывает себе на жизнь и поэтому может считаться по-настоящему взрослым. Спорить тут было не только бесполезно, но еще и невежливо. Потому что он периодически помогал мне деньгами, а еще подкармливал нас троих.
Вот и сейчас Марек не только принес ветчину, но и готовил, судя по всему, оладушки из цуккини. Без яиц, зато на масле. И главное без моего участия. На кухне он чувствовал себя свободно. Впрочем, как во всей квартире. Учитывая, сколько раз он чинил здесь краны, вешал полки и таскал мебель, ничего удивительного.