— На сегодня я занята. Мне необходимо ягоды собрать.
На этот раз я едва не села на землю. А всё потому, что Вадим забрал мою корзинку и отправился собирать ягоды. Сам. Вот просто взял и начал собирать! Куда катится этот мир?!
Узнать, куда именно, опять-таки не позволил маг. Он просто спросил:
— Долго там сидеть будешь?
Без язвительности? Без оскорблений? Вот просто, как самый обычный человек?!
Кажется, мне пора к мозгоправам.
***
Мы шли рядом, но практически не касаясь друг друга. Почти что как… пара влюбленных?
Ну, в принципе, в какой-то степени. Вадим ведь любит меня, хотя и не по своему желанию? Верно, любит. Так какая разница, как мы выглядим в этом лесу?
— Значит, свидание, — в который раз усмехнулась я, пытаясь отобрать у него заполненную доверху корзинку с черными крупными ягодами, но кто же мне позволит? Вадим так и шел, слегка покачивая корзинку и с улыбкой подставляя лицо тёплому ветру, который ерошил и без того лохматые тёмные волосы. Кажется, мужчина был счастлив.
— А почему нет? — отозвался тот, перехватывая корзинку удобнее. Я в который раз удивилась, что он умудрился не просыпать ягоды, красовавшиеся горочкой. — Что же, я погулять с красивой девушкой не могу?
Вот не умею я краснеть! Не умею. Но смущаться могу, причем легко и просто, что и продемонстрировала беззлобно смеющемуся магу.
Подождите, беззлобно?! Богиня, скажи, что это просто последствия приворотного зелья!
— А что же, графу… ммм… как ты там титулован? Впрочем, не столько важно. Так что, графу больше заняться нечем? Неужели Богдан Зореславович выставил из своего дома?
Ну да, мы еще в лесу договорились обращаться друг к другу на «ты», без всякого «выканья».
Титулованная особа едва заметно скривилась и объяснила:
— Да нет. Он просто в столицу на пару дней отправился. Снадобья новые хочет приобрести, да и родителям помочь необходимо. Ну и еще я попросил кое-что мне привезти.
Любопытство было заглушено. А вот информация об отъезде воспринята на «ура». По крайней мере, теперь я точно знала, что странность в поведении Вадима, если таковая окажется — а вот в этом я не сомневалась, — не будет замечена.
Между тем мужчина продолжал:
— А фамилия моя… да не такая уж и безызвестная, но прости, пока что я тебе её не скажу. Еще убежишь от меня, спрячешься.
Всё это было выдано с наглой улыбкой, но я напряглась. Вот если сейчас предложит стать его любовницей, расцарапаю лицо! Клянусь своими ведьминскими силами, вцеплюсь!
Или маг почувствовал мое настроение, или на обсуждение социального статуса был не настроен, или просто не решился, но не предложил.
Как-то слишком быстро опустилось за горизонт солнце. До моего домика было рукой подать, всего-то сделать пару шагов, когда я остановилась. Приглашать переночевать я не хотела, мне еще сегодня зелье варить, но и прогонять на ночь глядя в лес мне абсолютно не хотелось. Заблудится еще, сгинет, бери такой грех на душу. В итоге не выдержала:
— Ты как, свежий воздух любишь?
Вадим смерил меня взглядом, ехидно так прищурился, провокационно даже, и спросил:
— А что, пойдем проверять сеновалы на мягкость?
Мое лицо слегка вытянулось. Да, такого предложения я не ждала.
— Впрочем, на сене, говорят, довольно интересно заниматься. Оно слегка колючее, сильнее стимулирует, — продолжал он тем временем. — Только вот потом всё чешется, как говорят… но ради тебя я готов пожертвовать спокойствием и опробовать.
От праведного возмущения и кары небесной, в смысле ведьминской, его спасло только воспоминание, что под приворотом и не такие кренделя можно испечь. Зато я дала себе обещание, что прямо завтра схожу в библиотеку и возьму книгу по всем богатым и титулованным родам Ревфольва и других стран! А еще отыграюсь, да так, что мало не покажется.
— Ну что ты, милый, — ехидно пропела я. — Мягкость сеновала в качестве ложа мы с тобой, — я заметно выделила голосом последнее местоимение, — проверим только после нашей свадьбы. — Вновь выделение голосом последних слов. — Но могу тебя уверять, этого никогда не случится!
И я, уже не заботясь о делах аристократа, отправилась к домику. Зелье варить.
***
Свет от костра, свободное пространство за домом. Полнейшая тишина, неподвижность всех, кто присутствовал рядом. Хотя «всех» — слишком громко сказано, за моей кутерьмой следила только Мурка, напоминая, что она рядом. Ягоды с чёртового куста, высушенные листья с цветка страсти, родниковая вода, небольшая кружечка пива — всё это уже около получаса томилось в котле. Но цвет зелья не менялся, напротив, он становился еще темнее.