Читала я витиеватые буквы очень долго. В конце концов осознала, что это просто приглашение на крестины, которое обещала мне Горяна.
Зато, подняв глаза, увидела довольного Вадима с бутылочкой вина и белыми нежными цветами. И букетик в его руках был внушительнее вчерашнего, даже приятно стало — часть могу оставить себе.
— Целуй, — сообщили мне, когда подошли ближе. Нагло так сказали, с огромной наглой улыбкой и сияющими глазами. Как-то отстраненно заметила, что в уголках очей даже появились морщинки от удовольствия, что ну никак не подходило двадцативосьмилетнему мужчине.
Нет, ну, а я что? Обещала — сделаю. Именно поэтому я приподнялась на носочки, притянула ближе за шею и скромненько чмокнула в лоб.
— Это что? — уже в который раз возмутился маг за эти два дня.
— Просил поцелуй — поцеловала, — ответила я, коварно улыбнувшись. А всё потому, что надо было уточнять. Мы, ведьмы, народ хитрый.
— Иначе давай. Нормальный, — прошипел он, хмурясь.
Да было б сказано!
Вновь приподнялась, заставила наклониться и смачно чмокнула в щёку.
— И это назовёшь поцелуем? — опять же прошипел Вадим, еще больше злясь. Скромненько кивнула, в душе посмеиваясь. — Ну, ведьма!
В следующие несколько минут я поняла, что маги — народ еще более хитрый, чем ведьмы.
Он нагло отодвинул меня с порога, поставил цветы в уже занятую банку, рядом оставил бутылку с вином и поманил меня пальцем. Вот честно, идти не хотелось. Я как чувствовала, что добром это не закончится. И всё именно так и оказалось: Вадим меня вновь поцеловал.
Это было нечто. Властные, сминающие губы, но довольно нежный обхват моей талии. Он прижимал меня к себе так, словно боялся потерять. Впрочем, возможно именно так всё и было — не зря ведь привороты нынче считаются грязным и недопустимым делом.
Руки скользили по плечам, и я сама представления не имею, как оказалась сидящей на столе, с довольно смело поднятым подолом платья, с расшнурованным корсетом. Причем одна нога оказалась закинута на талию мага, а пальцы сами по себе зарылись в короткие тёмные волосы.
— Вот это, ведьмочка моя, называется поцелуем, — хрипло прошептал мне в ухо. Воздух попал в ушную раковину, заставляя поёжиться от внезапного наслаждения, но не пугая ненормальной близостью с мужчиной. — Всё остальное, что ты пыталась мне всучить — это издевательство над ближним своим.
Да, хорошая речь. И всё бы замечательно, но:
— Не настолько уж мы и близки. А теперь, будь добр, выпусти меня из своих объятий и помоги с одним обрядом.
Послушался, отошел. Я привела в относительный порядок платье, хотя и не зашнуровала его — смысл, всё равно снимать через несколько минут. Отошла к печке, отодвинула маленькую заслонку, которая скрывала не обычные щи и каши, а самые настоящие ведьминские зелья. Достала одну баночку, протянула магу.
— Сядь на лавку и выпей.
Баночку из рук принял, но всё же хмуро спросил:
— Это что? Какое-нибудь зелье расстройства желудка?
Сначала почему-то кивнула. Зато потом остервенело принялась отрицательно махать головой. Думала, она отвалится.
Маг добродушно улыбнулся и прошел к лавке. А вот стоило выпить — просто уснул. Мгновенно и без вопросов.
Ну да, напоила его сонным зельем. А всё потому, что кое-кто меня уже голой видел. Да так оглядел, что сам возбудился. И эти поцелуи меня пугают, я ведь сама забываю обо всём. Так что ну его, от греха подальше. Крепче спит — спокойнее нервы у обоих.
Именно с такими мыслями в ближайшие полчаса я вытаскивала на улицу свой котелок и капала в него сок ягод и белое вино. Размышляла над этим и тогда, когда размельчала в порошок ободранные цветы. И даже когда разводила огонь в довольно ветреную погоду. Тот загораться не желал, и, если бы не моя вера в одну конкретную языческую богиню, даже подумала бы о «предначертанности судеб».
— Ну, богиня. Еще разок? — тихо спросила я у ветра. И хотя точно знала, что она не ответит, не спросить не могла.
Мир в который раз перестал существовать. Пропал мой домик, исчезли окружающие его деревья. Не слышно было ветра и шуршащих листьев. Всё потонуло в одном котле, старом и добром отворотном зелье.
Я тщательно представляла, как рвётся между мною и Вадимом нить. Как он перестаёт пылать ко мне любовью и страстью. Как просто берет и уходит от меня на все четыре стороны и никогда больше не подходит!