— Как назвала-то ребенка?
— Алена. — Горяна покраснела, словно маков цвет в поле. Неужели сама имя подобрала?
— Прекрасное имя.
Я не лгала. Оно действительно подходило девочке, словно было создано для нее. Ребенок спал, но сейчас Алена была особенно прекрасна. Нежная кожа, большие щечки, губы бантиком. И тёмный цвет волос. На какой-то момент в груди разлилось странное тепло, словно в сердце кто-то зажег маленький огонек. Но после все это исчезло, будто и не бывало.
— Спасибо, — прошептала в ответ Горяна. Хм, похоже, ей действительно приятно. — Почему ты не пришла на крестины? Я ждала тебя.
Сказать правду или что-то в общих чертах? Какой сложный выбор, даже не знаю, что делать. В итоге подумала и отделалась обобщенным. Хотя Горяна никогда не была спокойной, чтобы запросто отстать, услышав небольшое расплывчатое объяснение.
— Возникли некоторые… м… сложности, которые не позволили прийти. Мне очень жаль, правда. Прости.
Мой мир пошатнулся. Потому что женщина смиренно кивнула и предложила продолжить путь! И никаких вопросов из разряда: «А как же я? А что за дело? А после почему не зашла? У тебя кто-то появился?». Обычно всё происходило именно так, отчего я уже давно привыкла либо выдавать информацию маленькими порциями, настолько дозированными, что мгновенно терялась суть темы, либо просто переводить эту упомянутую тему. Сейчас поступила так же.
— Как дела в Нелидцком? Мой дом еще стоит?
— Стоит, что ж ему станется? В Нелидцком тоже всё спокойно, разве что власть Гавриила после устроенного тобой несколько… пошатнулась. А в целом всё по старому: мельник до сих пор не пропускает ни одной юбки, заходящей на мельницу, пекарь печет те же булки, что и начал двенадцать лет назад, а оборотни всё еще заезжают по пути в столицу человеческого королевства.
Маленький рассказ невольно всколыхнул воспоминания. Жена мельника часто захаживала в наш дом, чтобы взять очередное зелье или снадобье для управы с мужем. Она была настолько постоянным гостем, что бабушка привыкла варить их сразу после её ухода, а после даже цены снижать. Пекаря я знала меньше, поскольку никогда не бегала к нему за выпечкой, её моя бабуля не очень жаловала, но если готовила, то только ради меня.
— А преподобный мотался по всем магам и ведьмам, а проклятие так и не снял. Мощно ты его.
— Послышалось, или в голосе старой подруги прозвучало уважение? Я не знала, но на секунду стало приятно.
— Не надо было делать со мной того, что он сделал. Поплатился сам. — Пожала плечами одна хрупкая молодая ведьма. К счастью, ведьмой здесь была только я.
Мы помолчали, а после женщина как-то встрепенулась и странно хлопнула себя по лбу. Что самое удивительное, она даже не потревожила свою дочь. Только Мстислав вздрогнул, что вызвало во мне очередной приступ сочувствия.
— У меня к тебе несколько интимная просьба. — Горяна воровато оглянулась и отправила сына вперед, чтобы он ненароком не подслушал, а я шла рядом с ней и понимала, что на крючок природного любопытства она меня поймала.
— Ну что у тебя? — поинтересовалась, когда она в очередной раз осмотрелась по сторонам, но разговор так и не начала.
Молодая мамочка посмотрела на меня несколько напряженно, однако решилась:
— В последнее время у моего мужа… проблемы… по мужской части…
Я опешила и замерла, лихорадочно думая, как бы не засмеяться. Свёрток, прижимаемый к груди, едва не вывалился на землю.
— И ты хочешь, чтобы я… — Кажется, я сейчас от натуги посоперничаю с покрасневшей от смущения Горяной. — Скажем так… помогла ему в этом плане?
Внимательный, испытующий взгляд, после которого мне задали один-единственный вопрос:
— А ты… сможешь?
И все. Мою плотину смеха прорвало. Он лился водопадом, не останавливаясь, не прекращаясь. Свёрток всё же выпал из рук, а я осела от смеха. Даже похрюкивать начала, а из глаз потекли слезы. Про болящий живот, пожалуй, умолчу.
— А прийти к нему я должна в чем? Сразу нагишом или можно нижнее белье надеть?
Вообще-то мой страх перед мужчинами никуда не делся. Он просто затаился, когда Вадим был рядом. Сейчас его нет, но я несколько расслабилась, поскольку точно знаю — Горяна ревнива.