— Доброго здравия, дитя мое. Готова ли ты раскаяться в деяниях своих?— поинтересовался он вкрадчиво… а я вместо ответа опорожнила свой желудок.
Неловко вышло.
Меня подхватили на руки и прикрепили к конструкции так, что руки оказались сверху, а ногами я не доставала до пола. Мгновенно стало больно, кажется, я на целую вечность потеряла сознание. И это было бы моим спасением, вот только на мою бедовую голову мгновенно вылили холодную, просто ледяную воду, а по спине ударили кнутом.
— Лада Владиславовна, вы готовы говорить нам только правду?
На самом деле нет, но вас ведь интересует другой ответ, верно? А потому я промолчала…
…за что тут же поплатилась болью в спине. Да-да, они вновь ударили меня кнутом.
— Лада Владиславовна, вы признаете, что являетесь наследственной ведьмой? — поинтересовался дознаватель, когда я все же пришла в себя настолько, что смогла открыть глаза. Правда, в это же мгновение пришлось их закрыть.
— Нет.
Сказала исключительно правду. Я свою силу получила не в наследство, а в дар. Такое бывает, если старая ведьма не смогла родить седьмую дочь или седьмого сына. А к одному ребенку сила сама по себе не перейдет, её дарить надо, иначе она просто уйдет вместе с душой. Бабушка провела ритуал незадолго до моего шестнадцатилетия.
— Кто же тогда? Вы ведь ведьма.
Оставила вопрос без ответа. К тому же, он и не требовался, дознаватель сам себе ответил. А в другом случае его можно прочитать по моим черным губам.
— Вы признаете, что первого числа первого осеннего месяца варили зелье?
— Нет.
Вообще-то тоже не лгу. Варить я его начала еще последним летним днем. А к осени оно уже было доварено.
Вот только мой ответ дознавателю не понравился. На спину вновь опустился кнут. Он со свистом поднялся, а затем вновь приземлился. Я закричала, чувствуя, что вновь теряю связь с реальностью. И вновь мне этого не позволили, вылив добрую половину ведра все той же ледяной воды.
— Вы знаете, что за ваше деяние предполагается смертная казнь через очистительный огонь?
— Да.
Найдите глупца, который этого не знает, и я лично сварю ему какое-нибудь зелье от расстройства желудка.
— Святослав, помогите ей вспомнить, как надо отвечать уважаемым служителям Квартета Богов, — лениво попросил Гавриил.
Мразь.
Я кричала так, словно меня тут, по меньшей мере, убивают. Впрочем, мне все представлялось именно так. Из-за того, что на спину опускался кнут, я постоянно крутила головой, из-за чего меня вновь тошнило, а в глазах темнело.
Однако крики криками, но я так и не попросила их остановиться. Пусть лучше убьют здесь, в застенках пыточной, чем при всем честном народе в Обрберге.
— Лада Владиславовна, вы готовы говорить нам только правду? — вновь задал все тот же вопрос дознаватель, когда на меня вновь вылили ледяную воду. Уроды… так и заболеть недолго.
Но все же ответила:
— Да.
Дознаватель макнул перо в чернильницу и приготовился записывать.
— Какое зелье вы варили первого числа первого осеннего месяца?
Я промолчала, за что вновь получила удар кнутом.
— Я повторю свой вопрос. Какое зелье вы варили первого числа первого осеннего месяца?
Интересно, а они смогут проверить мою ложь?
Впрочем, узнать я это не успела, на спину (казалось, там уже нет живого места) вновь опустили орудие пытки.
— Предлагаю все же начать с легкого, — показал всю свою нелогичность дознаватель. — Вы ведьма?
— Я знахарка.
Выкуси. Ведьмой может быть любая, знахаркой — только специально обученная с детства, та, что не готовилась быть ведьмой, но собиралась после обучения отправиться в деревню без лекаря помогать жителям.
Ответ оказался неверным. Меня вновь начали избивать, на этот раз явно не жалея. Удары свистели, как соловьи на рассвете, боль плясала, мою спину кромсала. О, смотрите до чего довели, уже стихами говорить начала.
— Вы признаете, что являетесь ведьмой?
— Да.
Ну, ведьма же, зачем с этим спорить? Вот только:
— Вы признаете, что являетесь дознавателем?
Перо вырвалось у вышеуказанного из рук, закапывая чернилами лист. Да, кому-то явно придется переписывать весь ход допроса благодаря своей памяти, и не факт, что хорошей.
— Ведьма! — воскликнул он рассержено.
— И горжусь этим. А вы все же попробуйте принять свою сущность. Говорят, это не так уж и плохо, надо только привыкнуть к мысли, что вы — дознаватель.
Пожалею сейчас, конечно, но зачем он такие глупые вопросы задает? А у меня нервы не каменные.