Жена приказала прислуге тут же выбросить теплые ботинки, но сама покупать не стала. Заказала по каталогу на дом. Ботинки были тоненькие, узкие, ноги в них сильно мерзли, как и сам мужчина в дорогом кашемировом пальто. Сколько унижений он вынес от жены! А стоило ли это делать? Нет, не стоило, теперь он это понимал. Но сейчас, откинув все мысли о бывшей жене, довольный, он облачился в новую одежду, стал круглым и огромным, как медведь. Люба довольно засмеялась:
-- Погоди, Мишка, я штаны тебе ватные еще куплю, если мороз не спадет.
Михаил засмеялся её шутке, но теплый спортивный костюм под свои дорогие и тоже тонкие брюки поддел.
Диагноз врача подтвердился. "Воспаление легких", - сказала медсестра из рентгенкабинета, разглядывая снимок. Люба, услышав это, всполошилась еще больше и сразу потащила Михаила на прием к знакомому врачу тут же в центральной больнице. Там в длинной чихающей и кашляющей очереди мужчина увидел Изабеллу Юрьевну Шереметьеву, главного экономиста "Империи".
-- Здравствуйте, Изабелла Юрьевна, - поприветствовал её мужчина, присаживаясь рядом.
-- Михаил Александрович, - заговорила простуженным басом женщина. - Куда вы пропали? Ни вас, ни Родиона Прокопьевича. Это ужасно. Эти благородные Облонские вместе с Махновым всю сеть магазинов скоро развалят. Знаете, они что затеяли! Хотят продать большой супермаркет в П-ве "Империя плюс империя".
-- Это тот, который стоит на трассе с оживленным движением?
-- Да.
-- Он же приносит огромный доход! - сердито отозвался Михаил.
-- Все так. Я тоже это говорила. Но Александр Махнов, ваш бывший заместитель, а теперь главный человек в "империи" Годеонова, уже все документы подготовил. И эти две дуры Облонские - мать и дочь, одобрили. Я, чтобы не подписывать никаких бумаг, сбежала на больничный. Без меня не продадут.
-- Попробуйте позвонить Герасиму Геннадьевичу, брату Снежены. Они его все слушаются. Он умный мужик, бизнесмен от Бога, - посоветовал Михаил.
-- Звонила. Он что-то мудрит. Сказал, что доверяет сестре.
-- А старый Эдуард? Попробуйте поговорить с ним. Он хоть и не особо смыслит в бизнесе, но любит делать все напротив Герасиму Геннадьевичу.
-- Вы не знаете? - Изабелла закашлялась. - Старый Эдуард совсем плох. У него сразу после нового года инсульт был. Все забывает на ходу.
Из кабинета вышла медсестра и сказала:
-- Шереметьева, зайдите.
Изабелла Юрьевна ушла. Михаил расстроился.
-- Вот, Любаша, не простит мне Годеонов этого развала. Но эти благородные дуры, Криска с матерью, не пускают меня к делу. Гера не вмешивается. Что-то там у Облонских происходит. Нутром чувствую. Может, откликнется Родион, попробую позвонить, - мужчина стал лихорадочно набирать номер тестя.
Телефон молчал.
-- Может, с Родионом Прокопьевичем что случилось? - высказала Люба предположение. - Поэтому и не отвечает на звонки.
-- Нет, он мужик крепкий. Нас еще переживет, - ответил мужчина. - Да и периодически сбрасывает мне сообщения, что у него все в порядке. Я пытался ответить, но Годеонов тут же блокирует телефон.
-- Дубинец Михаил, зайдите, - высунулась из кабинета медсестра.
Михаил пошел, в дверях столкнулся с выходящей Изабеллой. Люба осталась с ней и, беседуя ни о чем, рассматривала внешность женщины. Красивая, высокая, крупная, с волевым лицом. Умная, сразу видно. Главный экономист, в свою очередь, внимательно смотрела на невысокую ярковолосую Любу.
-- Теперь я понимаю, почему Михаил Александрович сбежал от своей белобрысой крысы, - заявила она без всякого стеснения.
-- Вы неправильно думаете, - вылетело у Любы, - я сестра Миши.
-- А, - удивленно протянула женщина. - Я не знала, что у Миши есть сестра. Он никогда не говорил.
В это время вышел Михаил.
-- Ну что? - подлетела к нему Люба. - Что сказал врач? Сильное воспаление? Какие лекарства нужны?
Михаил не мог толком ответить ни на один вопрос. Люба рассердилась:
-- Вот пускай тебя одного, ничего не слушаешь, - и ушла в кабинет врача. - Пойду сама все узнаю.
Она решительно открыла дверь кабинета и скрылась за ней.
-- Хорошая у вас сестра, Михаил Александрович. Заботливая, внимательная, - сказала Изабелла Юрьевна. - И очень красивая!
-- Это Люба сказала, что сестра, - улыбнулся Михаил. - Опять она разыгрывает тех, кто не знает. Совсем не сестра мне Любка.
-- Я сразу поняла, что врет, - весело согласилась Изабелла, известная своим умением говорить все напрямоту. - Но я вас поддерживаю. Люба - такая интересная женщина. Вам давно пора бросить свою вырожденную благородную белесую крысу с голубой кровью. Что вы за неё держитесь?
-- Не я держусь, меня держат, - проронил Михаил.
Вышла из кабинета Любаша, довольная, с улыбкой на устах:
-- Ну, вот, все узнала, Мишутка мой, - она увидела насмешливые глаза крупной Изабеллы и смутилась, потом махнула рукой: - Доложил уже, что я не сестра тебе?
-- Доложил.
-- Я одобрила! - прозвучал бас Изабеллы. - Она вас, Михаил Александрович, быстро на ноги поставит.
-- Я и так уже какой гадости только не пил под её руководством, - шутил мужчина, а глаза ласково смотрели на Любашу.
-- Я еще и уколы тебе буду делать, Мишутка мой. Я умею. Так что держись! - ответила Люба.
-- Хорошо, хорошо, - согласился мужчина. - Буду подопытным кроликом. Люба, мы с тобой отвезем домой Изабеллу Юрьевну? Холодно на улице.
-- Отвезем, - согласилась женщина.
Люба вела машину и прислушивалась к разговору Михаила и его экономиста.
-- Я не могу никак сейчас повлиять на ход событий, - говорил Михаил. - Вы же знаете, мне приказали убраться из "Империи". Мои распоряжения не выполняются. Но почему Гера ушел в сторону? Почему молчит? Никак не пойму. Он всегда все держал под контролем. Каждую копейку помнил.
-- Не знаю. Но что же делать? - пригорюнилась Изабелла. - А куда вы нас привезли, прекрасная сестра Михаила? Я не здесь живу.
-- К нам, - улыбнулась Люба. - Миша болен. У него воспаление легких. Ему надо лежать в постели. Поэтому вы все спокойно обсудите у нас. У вас ведь надолго разговоров?
-- Надолго, - согласилась Изабелла.
-- Вы не переживайте, я потом вас отвезу. Миша мне доверенность написал, когда мы ехали в больницу. Он увидел вывеску "Нотариус", приказал заехать и доверил мне свою машину. А знаете что, Изабелла Юрьевна, я вас обедом покормлю. У меня все подготовлено. Быстро котлеты пожарю да макарон сварю.
-- Домашние котлетки? - осведомилась Изабелла Юрьевна.
-- Конечно, - ответил Михаил. - Соглашайся, Иза. Такой вкуснятины ты еще не ела. Гарантирую.
-- А как же холестерин? - ехидно улыбнулась крупная женщина.
-- А ну его к черту вместе с Криской, - засмеялся мужчина.
-- К черту вашу благородную Кристину, правильно, - согласилась Изабелла. - Правильно, Любаша! Кстати! Вы не против, что я так вас зову.
-- Нет.
-- И вы меня зовите Иза. А на ты постепенно перейдем.
Михаил и Изабелла Юрьевна что-то долго обсуждали. Изабелла съела с аппетитом котлеты и макароны. Женщина еще выпила коньяка под макароны. Люба порезала и лимона, и шоколада поставила, но грубоватая Изабелла заявила:
-- Мой дед всегда утверждал, что у любого спиртного напитка должна быть хорошая закусь. Убирай свой лимон. Я хлебушком занюхаю, котлеткой закушу, макаронами завалю. Вот тогда коньяк приживется и сыграет положительную роль в моем здоровье. Всех микробов протравлю.
Михаилу Люба выпить не дала, расшумелась, что нельзя вместе с лекарствами. И вместо коньяка мужчина получил первую порцию антибиотиков в заднюю правую мышцу. Прощаясь, Изабелла говорила:
-- Я еще потяну немного времени с продажей, Михаил Александрович. Сколько удастся. А что дальше, не знаю.
-- Может, удастся все-таки связаться с Годеоновым.
-- Да, Родион Прокопьевич очень был бы кстати.
-- Вы меня простите, - вмешалась вдруг Люба. - Я ничего не понимаю в вашей бухгалтерии и империи. Но можно я кое-что вам посоветую. Вы же, Изабелла Юрьевна, носите фамилию Шереметьева.