-- Люба! - удивился тот. - Ты пришла?
Он сел на диване.
-- Пришла, - вздохнула женщина и сказала совсем не то, с чего хотела начать. - Я принесла твои... О, Господи!
Она не договорила, потому что вспомнила, что кредитка и приличная сумма денег лежит в пакете, что остался в коляске на улице. Женщина побледнела.
-- Я сейчас, последи за Нюсей, - она посадила дочку на диван возле мужчины и метнулась на улицу.
Моя!
Михаил подрался с Кешкой. Жаль, что помешал Годеонов. Получил бы Кешка свое и больше не появлялся бы здесь. Мишка не собирался уступать ему свою женщину. Когда же Люба появилась с ребенком на руках, он настолько был удивлен, что сразу решил - Люба родила от него! Он ни минуты не сомневался, что сейчас женщина шагнет к нему, протянет девочку, и он с радостью обнимет их двоих. Мишка даже забыл про стоящего рядом Кешку. Но вместо этого он услышал сердитые слова:
-- А не пошли бы вы оба отсюда, господа.
И разозленная Люба прошла мимо них, как будто это пустое место. Чей же ребенок у Любы? Михаил оглянулся и только сейчас заметил сидящую за рулем Веронику. Нет, не его дочь несла Люба. Ясноглазая девочка на руках любимой женщины - дочь Веры. Все правильно. Вот она берет её у Любы, целует, что-то ласково приговаривает. А жаль. Михаил всегда хотел иметь детей. Ничего, все еще впереди. Через минуту сказал себе:
-- Ну и что. Ребенок не мой. А Любка все равно моя. У нас с ней тоже будут дети.
Люба уехала с Вероникой и девочкой. Мишка разозлился еще больше, видя, как уверен в себе Кешка. Он бы покалечил его, если бы тот не позвал на помощь Годеонова. Михаил был уверен, что они, Кешка и Родион Прокопьевич, действуют сообща. Но Годеонов городил что-то непонятное про Любу, про Лизу. Ему-то какое дело! Люба только Мишкина, а Лизу он потерял несколько лет назад, когда не решился развестись со Снеженной. Михаил не стал слушать бывшего тестя, ушел. Но недалеко. Сел на скамеечку в сквере. Это была хорошая скамеечка: с улицы не видно, кусты мешают, зато сквозь ветки хорошо был виден подъезд Любы. Михаил ждал Любу. Должна же она вернуться в свой дом. Ждать пришлось долго. Хотелось есть и пить. И Михаил решил отойти в магазин. И зря. Как специально, Люба вернулась в это время. Михаил издали увидел, как мелькает её платье за железной подъездной дверью, как отъезжает Вероника. Мужчина решил подождать, пока уедет Вера и опоздал, его опять опередили, он увидел, что в подъезд с какой-то зашел Иннокентий. Михаил стоял в размышлении: сразу зайти самому или подождать? Кешка недолго пробыл у Любы. Минут через пятнадцать он вылетел с подбитым глазом, перемазанный землей, злой, как черт. Молодец
-- Умница моя Любка, мой Янтарек, - радостно подумал мужчина. - Высветила Кешку из своего дома. Из нашего дома.
Он вышел из-за кустов и направился к Иннокентию.
-- Ну что, покойничек, - издевательски спросил Мишка, - Получил от Любы. Правильно! Сказал, что это не твоя женщина. Я тебе сейчас еще добавлю, чтобы не ходил, куда не положено.
-- Любка ненормальная, - ответил Кешка, отступая в сторону, - ради какой-то сопливой девчонки готова разорвать. Дура! Ничего не понимает! От таких денег отказывается. Но мы еще поспорим. Я своих денег не уступлю. Я придумаю, что сделать. Ты тоже не поучишь денег. Это деньги Пикуновых!
Михаил не понимал его реплик. Кешка драться явно больше не хотел. Он пошел прочь от дома к магазину, вызвал такси, которое подъехало минут через десять, а Мишка пошел следом, надо проследить, чтобы тот обязательно уехал, нечего ему тут оставаться. Он наслаждался помятым видом Кешки и говорил:
-- Мало тебе досталось от Любки. Нечего тебе здесь делать. Давай, уезжай побыстрей отсюда. Катись! Катись! Вот спроважу тебя и сам пойду к Любе. Меня она не выгонит. Она меня любит!
-- Да больно ты ей нужен, - зло отозвался Иннокентий. - У неё покровители получше. Смотри сам. Опять приехал. И к Любке! Можешь, проверить!
Он показал на проехавшую машину, а сам сел в прибывшее, наконец, такси. Мишка увидел за приоткрытым тонированным стеклом проехавшего джипа Годеонова Родиона Прокопьевича.
-- Нет, с ним я пока не хочу встречаться, - пробормотал Михаил
Мужчина отступил в глубь сквера, подальше, чтобы его точно не увидели. Не видел и он подъезда Любы. И зря он это сделал. Иначе бы увидел, как из машины вышла его тетушка Лиза. Годеонов долго не пробыл в этом дворе. Вскоре его машина проехала назад, в машине кто-то был, кроме Годеонова. Михаил не разглядел за тонированными стеклами. Он очень надеялся, что это не Люба. Михаил пошел к знакомому подъезду. Но Любы не было дома. Выходящая из подъезда Нина увидела Михаила, сказала укоризненно:
-- Где же ты пропадал столько времени? Ждала тебя Любка. Ждала. Плакала. Переживала.
-- А где она сейчас?
-- Годеонов увез, - ответила соседка. - Она чаще у него живет, чем здесь. Да, считай все время. Оно и правильно, ей там легче и спокойнее.
-- Опять Годеонов, - сердито подумал Михаил. - Тогда с Герой женил меня на своей придурочной Кристе. Теперь Любку решил у меня отобрать. Нет, уж! Я не прежний. Любу я заберу от тебя. Моя Любка!
Он вызвал такси, поехал в город. Адрес бывшего тестя он хорошо знал. Порой даже скрывался в его небольшой квартире от жены. Но в квартире Годеонова не было, дверь никто не открыл, хоть мужчина долго звонил. Михаил навестил свой старый дом: а вдруг там теперь проживает Родион Прокопьевич? Дверь открыла незнакомая приветливая и очень полная женщина, сказала, что Годеонов уже давно здесь не был. Он только раз в месяц заезжает, деньги привозит.
-- А вы кто? - спросил Михаил, вспомнив прежних высокомерных, вышколенных Кристой слуг.
-- Я вроде сторожа, - засмеялась женщина. - Живу здесь и охраняю, за порядком вот слежу, хозяин должен вернуться. Так Родион Прокопьевич сказал.
-- А где сейчас может быть Годеонов? - уже безнадежно спросил Михаил.
Ехать в центральный офис он не хотел. Да и смысла не было: время было к девяти часам вечера, там уже никого не должно быть. Но где-то же бывший тесть должен находиться. И с ним Люба! Но тут мужчина услышал.
-- Как где? - охотно пояснила разговорчивая женщина. - У себя. Родион Прокопьевич весь с женой в деревне живет. В Соткино.
-- Так вроде его жена погибла? - в недоумении ответил Михаил, боясь услышать, что теперь у Годеонова другая жена - Люба.
-- А, - улыбалась разговорчивая женщина. - Это его первая жена погибла. Говорят, она у него со странностями была, из благородных, но больная. Родион Прокопьевич вторично женился, такая милая у него жена, такая хорошая, простая, вот имя запамятовала. Как у царицы какой-то. Её Родион Прокопьевич так и завет - царица моя. Как же её имя. Сейчас вспомню. Екатерина, кажись.
Но Михаил уже не слушал. Слава Богу, что не Любовь. Женщина вслед крикнула:
-- А кто приезжал? Что передать Родиону Прокопьевичу? Кто его искал?
-- Я сам найду Годеонова, - подумал Михаил. - Хватит с него одной царицы Екатерины. Любку не отдам.
Михаил спешил в Соткино. Как назло, не было ни одного проходящего свободного такси. Потом поймал какого-то частника. Тот согласился отвезти его в Соткино. Приехал мужчина в деревню уже по темноте. Решил не ходить сегодня к Годеонову. Лучше пойти к Лизе. Опять он про неё забыл, гоняясь за своим Янтарьком. У Лизы можно узнать и про Годеонова, может, и про Любу что скажет. Но что это? У Михаила похолодели руки и ноги. Дома нет. Все заросло бурьяном. Что случилось с домом? Где же Лиза? В душе поднималась страшная тревога. Вот из-за чего снилась баба Нюша, вот почему приказывала ехать домой. Лизе нужна была помощь. Она осталась без жилья. А он даже весточки не подал. Была еще надежда, может, Лиза живет в доме матери Михаила - покойной Зои. Михаил пошел на другой конец деревни. Лизы не было и там. Дом стоял заколоченный. К тревоге за Любу присоединилась тревога за Лизу. Что же делать? Было уже поздно, темно. Начинал моросить дождик. Телефон разрядился. Частника, как на грех, Михаил отпустил. Он видел, как кто-то из соседей следит за ним. А, плевать! Надо где-то переночевать. Мужчина решительно открыл калитку в дом матери, который стоял много лет заколоченный. Оторвал доски от входной двери, сорвал замок.