-- Нет, Лиз. Не было такого. Я же с Михаилом у Облонских быдлом считался. Чтобы они из своих рук да нашим персонам подали! А почему ты спрашиваешь?
Лиза рассказала мужу, как приходила за приворотным зельем к ней Кристина, хотела приворожить Мишку к себе навсегда.
-- И ты приготовила? - ужаснулся Родион Прокопьевич. - Для Мишки? Ты же всегда была против этого брака.
-- Приготовила, - смеялась Лиза.
-- Ты хотела, чтобы Мишка жил с Кристой? - еще больше изумился муж.
-- Нет, я хотела, чтобы он ушел.
И Лиза рассказала мужу о приворотном зелье на единственную, вспомнила легенду о виноватой Эфире, которая придумала эти слова, чтобы любящие сердца могли найти друг друга и соединиться. Лиза и прошептала их над отваром простой аптечной ромашки, который и отдала княжне Облонской.
-- Это заговоренное зелье помогает мужчине найти свою вторую половину, так говорила мне бабушка Нюша. Если выпьешь его, то никогда ничего у тебя не получится с другими женщинами. Оно так и называется - приворотное зелье на единственную, - окончила свой рассказ Лиза. - Я всегда знала, что у Миши другая женщина будет единственной - не Кристина. Вот и выполнила её просьбу.
-- Да ты у меня настоящий поэт, - улыбнулся муж. - Такие чудесные сказки знаешь. Но одно я понял. Я тоже каким-то образом выпил этого зелья. Мне, наверно, по воздуху оно передалось. С тех пор ты у меня единственная.
-- Наверно, - засмеялась жена.
На другой день, когда уже все немного успокоились, рассказали подробнее свои новости, Лиза и Люба о чем-то совещались на кухне, Годеонов сидел в кресле в прохладном большом зале, тут же на полу, на пушистом ковре, играл с Нюсей Михаил. Он подавал девочке яркий цветной мячик, та кидала его и звонко смеялась. С ней смеялись и взрослые. Родион Прокопьевич все же улучил момент и заговорил о своих планах.
-- Ты вовремя, Миша, вернулся. Мне одному тяжело. Начнем с тобой создавать свою, новую "империю". У меня есть деньги. Я рассчитывал на тебя. Мы будем с тобой партнерами. Никакого долга у тебя нет и не будет.
-- А кому достанется "Империя" Эдуарда? - не совсем понял слова Годеонова Михаил, дочка его интересовала больше.
-- Не нам с тобой. Это точно. Через неделю чтение завещания старого Облонского. Адвокаты наконец-то разыскали всех. Кстати, тебя уже предупредили, что ты там тоже должен быть? Из-за тебя и тянули. Не могли найти. Но я с утра позвонил и сообщил, что ты нашелся... - стал разъяснять Родион Прокопьевич. - Покойный Эдуард тысячу раз менял завещание. Но одно оставалось неизменным. Он хотел все оставить своей внебрачной дочери, говорил, что она одна нормальная в их придурковатом семействе, у неё свежая кровь, а не тухлая, как у его благородных дур. Так он звал Снежену и Кристину. Вот его внебрачная дочь и есть наследница Ей, скорее всего, достается все: капитал, деньги, магазины. А нам с тобой за то, что тянули всю "Империю", на себе, пополняли счет, шиш с маслом...
-- Ну, я недолго тянул, - заметил Михаил. - Не нужно мне ничего от них. А еще лучше бы забыть эту дикую семейку. Не хочу даже вспоминать эти годы, что жил с Кристиной. Без их денег обойдусь.
Он пока не рассказал бывшему тестю о своем небольшом бизнесе на севере.
-- А кто дочь Эдуарда?
-- Не знаю, - поспешно проговорил Годеонов.
Несколько минут мужчины наблюдали за девочкой, которая подползла к старому коту Буржую, на минуту утратившему бдительность. Нюся тут же цапнула его ручкой за уши, кот недовольно фыркнул и запрыгнул высоко на камин. Нюся обиженно что-то залепетала. Михаил засмеялся и опять подкатил ей яркий мячик.
-- Все равно обидно, - в задумчивости произнес Родион Прокопьевич и опять ненадолго замолчал.
-- Да черт с ними, с Облонскими, - отозвался Михаил.
-- Тут понимаешь, какая ситуация... Тебе это все равно надо сказать. Я сказал, что не знаю, кто внебрачная дочь покойного князя Облонского. Это не совсем так. Гера в свое время докопался до истины. Внебрачная дочь Облонского - это Люба...
Взгляд Михаила был красноречив. Мысли мужчины путались. Он абсолютно ничего не хотел иметь с Облонскими, а тут, оказывается, продлил их род... Но Любка, его Янтарек, совсем другая. Не похожа на князей, у неё абсолютно нет ничего общего с Кристой, не могут они быть сестрами, почти родными. Здесь что-то не так. Михаил, занятый этими мыслями, даже не обратил внимания на то, что Люба - наследница громадных денег, наследница "Империи". Поэтому не сразу понял, что дальше говорит Годеонов. Годеонов же, видя, что Михаил о чем-то думает, насторожился, не так понял молчание Михаила: он решил, что бывший зять проворачивает в уме, как получить деньги Облонских и стать единоличным владельцем "Империи" А как же маленькая Нюся? Поэтому следующие реплики Годеонова чуть не довели дела до крупной ссоры. Родион Прокопьевич осторожно заговорил:
-- Старый Облонский поставил условие, что на момент его смерти и до оглашения завещания его дочь должна быть незамужней, на худой конец, вдовой и не иметь детей... Чтобы все досталось только ей. Зачем это надо было старому Эдуарду, не знаю...
Годеонов выжидательно глядел на бывшего зятя. Мишка по-прежнему о чем-то думал, потом медленно проронил:
-- Это скорее Гера придумал, чем Эдуард. Ну и черт с этими деньгами... Значит, Люба ничего не получит. Проживем...
-- Есть один вариант, - отозвался Годеонов. - Люба по статусу вдова. Как вдова она имеет право на наследство старого Облонского... Но у неё есть дочь, которая мешает получить деньги...
-- Так, - настороженно отозвался Михаил. - Что из этого следует? Какие могут быть варианты?
Годеонов не решился вслух озвучить дикое предложение Кешки - отдать Нюсю на удочерение или в детдом. До Михаила стало доходить, о чем хотел говорить бывший тесть.
-- Для того чтобы получить миллионы Эдуарда, надо чтобы не было её, - Годеонов указал на играющую девочку. - Может, что с детдомом придумать? Отказаться от Нюси.
Девочка подняла головку, поймала взгляд деда, радостно заулыбалась. Годеонов застыл. Что сейчас будет? Неужели Михаил согласится и повторит слова Иннокентия? Но Михаил резко встал, взял девочку на руки, прижал к себе, повернул к Годеонову злое, разгневанное лицо и показал фигу:
-- Вот вам! Нюсю в детдом. Мою дочь чужим людям! Придурки! Зараза Облонских вас всех пометила. Любка! - крикнул он. - Собирайся, мы уезжаем отсюда! Немедленно! Я сам обеспечу свою дочь и жену. Делите, стервятники, наследство. То-то Кешка примотался сюда, то-то ему Люба стала нужна, ожил покойничек. Вот он про какие все деньги говорил. Да подавитесь! И Лизу я тебе не оставлю! И её тут продадите!
На шум прибежали женщины и никак не могли понять, почему Мишка стоит весь красный, злющий, с девочкой на руках, и ругается на Родиона Прокопьевича, а тот несколько испуганный, съежился, но временами довольно улыбается, сидя в своем кресле.
-- Миш, что случилось? - бросилась к мужчине Люба.
Лиза подошла и села с мужем, обняла его плечи.
-- Родя! Миша! Вы поссорились? Миша, что ты так кричишь? Девочка боится. Не пугай Нюсю. Она сейчас заплачет.
-- Мы уезжаем прямо сейчас, - решительно ответил Михаил. - Моя дочь будет расти с родителями, на худой конец с одним отцом, если вам так нужны деньги Облонских... Я забираю девочку прямо сейчас! Люба собирайся! И ты, Лиза, с нами. Не поедешь, твое дело, я тогда увезу Нюсю с Любой отсюда.
-- Сейчас! - прекратил улыбаться Годеонов. - Лизу ты увезешь. Так я тебе и дал. Да я тебе за эти слова сейчас костылем врежу. Всех себе заберешь! Думай, что говоришь! Лиза - моя царица... тьфу ты, жена моя...
-- Родя, да что случилось? - Лиза на всякий случай отставила подальше костыль.
-- Разорался! - продолжал возмущаться Годеонов. - Лизу увезу. Любу! Нюсю! Так я отдал жену и внучку свою. Жди больше! Появился, раскомандовался! Даже сфотографироваться с внучкой на руках не дал. Да Нюсенька меня больше тебя любит. Иди к дедушке, моя ласточка, иди, пожалей своего дедушку.
Годеонов закрыл лицо, опустил голову, делая вид, что плачет. Нюся тут же стала рваться к деду из рук отца.
-- Да отпусти ты Нюсю, - посоветовала все еще ничего не понимающая Люба. - Все равно оба не успокоятся, пока не расцелуются.
-- Он хочет отдать Нюсю в детдом, чтобы ты получила наследство, - возмущенно сказал Михаил. - Может, и ты этого хочешь?