-- Пусть считают, что я родила от вас, - сказала она. - Все уже знают, что я по утрам иногда выхожу от вас, шепчутся о моей беременности. Ваши Облонские будут следить за мной. А Степанида пусть живет спокойно, только ей надо быстро рассчитаться. Срок немаленький уже, правда, она здоровущая, живот абсолютно не заметен. Отошлите Степаниду куда-нибудь подальше, обеспечьте жильем, деньгами, но сделайте это тайно, а мне на виду у всех оказывайте покровительство.
-- Но ты же неделю назад сделала аборт, - возразил Эдуард.
-- Так никто не знает об этом. Зато видели, как меня сильно тошнило. Герасим Геннадьевич смотрел очень подозрительно. Вот пусть и считают, что я беременна, - резонно ответила Ольга, которая не хотела иметь детей. - Через месяц я выхожу замуж за Андрея Кубикова, вашего шофера. Купите нам дом в пригороде П-ва. Там строительство, дома пойдут под снос. Таким образом, у нас с Андреем будет квартира. Если Герасим Геннадьевич узнает о внебрачном вашем ребенке, то подумает на меня. Только так можно объяснить покупку дома. Деньги для Степаниды тоже будете передавать через меня.
-- А Андрей Кубиков согласится взять тебя в жены? - спросил Эдуард.
-- Согласится, он давно зовет замуж, - ответила Ольга. - Влюблен по уши. Готов все простить. Да и мне пора задуматься о будущем. Андрей - это надежный вариант.
Все так и случилось. У Степаниды неожиданно в деревне обнаружилась бездетная тетка, которая умерла и оставила ей свой дом. Экономка ушла из дома Облонских, хоть и не хотел Герасим ее отпускать. Но потом согласился и даже дал приличное вознаграждение - плата за молчание о доме Облонских. Ушла и Ольга.
Все присутствующие в кафе в молчании выслушали рассказ бывшей экономки.
-- Ольга рассчиталась, вышла замуж, родила тебя, - говорила Степанида, обращаясь к Любе. Бывшая экономка не знала тайну рождения Любы. - Все так и думали, что ты от Облонского. Эдуард мне рассказывал, что Гера копался в его бумагах и нашел фото Ольги с тобой на руках. Поэтому....
Экономка осеклась и глянула на Иннокентия Пикунова. Но тот не слушал. Его интересовала только Татьяна. Люба же с горечью подумала:
-- Эх, мама, мама, неужели ты так меня и не полюбила, готова была мою жизнь подвергать опасности, и все из-за денег. Как хорошо, что был папа, надежный Андрей Кубиков, который любил меня больше всего на свете.
А Лиза про себя продолжила слова Степаниды, мудрая женщина знала все от Родиона Прокопьевича:
-- Поэтому Кешка выбрал Любу в жены, думал, она наследница Облонских. Поэтому сосватали Кристину с Мишкой. Гера сделал так, что Криста вышла замуж за Михаила, и лишилась денег своего отца-деда. А любовь Миши и Любы не пощадили. Михаил мешал их планам, вот и бросили его Кристине в жертву. Но почему я не помешала, не встала на их пути в загс, не обратилась к Роде, а обиделась.
А Степанида продолжала говорить о другом:
-- Вот поэтому и оказались вы в одной комнате в общежитии. Эдуард приказал, чтобы его дочки хоть так познакомились. Кристину он не любил, но чувство вины всегда испытывал по отношению к ней. А Гера Любу считал дочерью Эдуарда, он тоже хотел, чтобы она познакомилась с Кристой. Поэтому и подселили к вам Кристину. Так что, Люба, мы очень благодарны тебе и твоей матери. Про нас так никто бы и не узнал, если бы Танюша, которая работала в доме Облонских после института, не рассказала бы мне о завещании Эдуарда. Это Эдик все ей рассказал про завещание, про то, как Гера просчитался. Какой все-таки был благородный человек, Эдуард Григорьевич, - всхлипнула Степанида. - Он ведь так любил Танечку. Не обижал, когда она была в их доме, и другим не давал обижать. Когда Эдик умер, я не спешила объявить, что моя Таня от него, хотя документы все у нас в порядке. Эдик сразу признал Таню, и отчество ей записал свое. И потом я всегда знала, что Эдик назовет имя своей дочери в завещании.
Любе больше не хотелось слушать наивных слов благодарности Степаниды, до сих пор любившей Облонского, её рассказов о том, что покойный князь был хорошим, ей хотелось одного, домой, к Нюсе, к Мише, пожаловаться ему, как в детстве она прибегала к папке, когда мама отталкивала её от себя, а ей хотелось, чтобы её просто пожалели. Настроение молодой женщины поняла Лиза.
-- Нам пора, - встала она. - Пожалуйста, возьмите ключи от дома Облонских, - она протянула связку Иннокентию - Теперь вы наследник. Поезжайте туда смело. Я позвоню женщине, работающей там. В доме чисто. Я очистила дом от черной ауры бывших хозяев, даже освятила.
Лиза и Люба ушли, контролируемые верным Тимофеем. Они не знали, что Иннокентий тут же предложил Тане и Степаниде съездить в дом Облонских, сказал, что этот дом должен принадлежать Степаниде Захаровне, пусть она там живет, потому что он ей дорог, как память о её любви к покойному Эдуарду. Довольно улыбнулась Степанида. Все правильно. Женится этот родственник Эдика на её Танюше, обязательно женится. А Таня давно хотела выйти замуж. Да и детишек пора рожать.
Так Иннокентий начинал претворять свой план в жизнь. Ему надо было жениться на наследнице князя Облонского и вернуть деньги. Все получалось хорошо. Он свободен. И Таня не замужем. И никаких сопливых детишек! И душа Герасима успокоится. Перестанет сниться своему племяннику. Надо сходить в церковь, помянуть его. службу заказать.
Все будет хорошо.
Годеонов после чтения завещания откровенно обрадовался. Все складывалось как нельзя лучше. Магазины "Империя" остались у них с Мишкой. И черт с ним, с капиталом. У Родиона Прокопьевича есть свои денежные средства. Главное, чтобы Михаил остался здесь, в П-ве. Тот продаст свой бизнес на севере, они раскрутятся, преодолеют трудные времена. Всю неделю Годеонов уговаривал Михаила не возвращаться на север.
-- Куда ты потащишь на север жену и маленького ребенка. Там холодно, там полярная ночь. Нюся маленькая, климат другой, вдруг начнет болеть. Солнца девочке не будет хватать. Нам с Лизой без вас плохо, а без Нюси вообще... И без тебя я не вытяну здешнюю "Империю". А у меня такие грандиозные задумки. Будешь мне помогать.
-- Я буду опять бесправным. Нет, я не согласен.
-- Нет, мы партнеры. Ты забыл что ли? Тебе пятьдесят и мне пятьдесят процентов. Оставайся. И Люба не хочет уезжать.
-- А вы её спрашивали?
-- Я нет. А ты спрашивал? Я знаю. Люба с Лизой говорила. Не хочет она уезжать из П-ва. Прав я?
-- Прав, - нехотя согласился Михаил, хотя, по совести говоря, и ему не хотелось назад в холод, в полярную ночь.
-- Да, - Годеонов нахмурился, - когда женишься на Любе? Живете вместе, а у вас дочь есть.
-- Надо, - согласился Михаил, тепло улыбнувшись. - К девочке я привязался. Без Нюси я не смогу жить. И без Любки тоже. Но на север нужно будет лететь в любом случае - надо там бизнес сворачивать, а как представлю, что для этого придется с моими женщинами расстаться хоть на время...
-- Вот-вот, - ворчливо продолжил бывший тесть. - Тебе трудно расстаться хоть на время. А нам с Лизой каково? Нюся росла на наших глазах. Эта девочка нам всем новую жизнь вдохнула. Ты думаешь, я внучку тебе дам увезти отсюда? Да твоя Нюся свет в окошке у нас с Лизой. И во грехе вам с Любкой больше жить не позволю. Я старый и то официально женился, даже обвенчался со своей царицей. А вы что?
-- Да я сам думаю, надо оформлять отношения, после официально удочерить девочку, пусть у неё будет моя фамилия...
-- Мишка, ты ничего не знаешь? - Годеонов был удивлен. - Знаешь, чего мне стоило добиться, чтобы в документах твоей дочери была написана фамилия Дубинец. Чего удочерять, ты во всех бумагах отцом числишься. Осталось только мужем стать.
-- Чего? - Михаил был очень удивлен.
-- Люба очень этого хотела. Вот я помог. Анна Михайловна Дубинец, так зовут нашу Нюсеньку.
-- Значит, Нюся - моя дочка?
-- Дурак, - протянул Годеонов. - Ты еще сомневался! У тебя глаза есть? У вас одно лицо.