Люба к тому времени заметно округлилась, прибавила в весе, прилично потяжелела. Но Михаил все равно нес её на руках из загса. От души смеялась Вероника, вспомнив предсказание Любы, что Михаил женится лишь по одной причине: его жена будет сильно беременна. Подруга предлагала подставить дружеское плечо, посылала своего Никиту на помощь. Элка бегала вокруг, давала тысячу советов.
-- Да пусть сама Люба идет, - переживал Годеонов. - Еще уронишь. Слышишь, Мишка! А она ребеночка носит.
-- Я? Ни за что не уроню, - отвечал Михаил. - Не дам я Любке больше мной командовать.
-- И когда же я тобой командовала? - удивилось Люба, обнимая за шею мужа.
-- Всегда, - ответил мужчина. - Ты никогда ни о чем не спрашиваешь. Увидела меня в парке зимой, я слова не успел сказать, что слова, подумать не успел, ты тут же скомандовала: "Ко мне!" И я послушно пошел. Потом дочь родила, опять меня не спросила.
-- А ты бы возражал?
-- Нет, - ответил мужчина. - Я тебя слушался. И ты слушайся меня.
-- Клянусь и торжественно обещаю, - засмеялась счастливая женщина, - во всем и всегда слушаться своего мужа.
Сдерживая обещание, данное Лизе в больнице, от души хохотала и веселила народ незамужняя еще Элка-вертолет. Она с годами стала только красивее, что подтверждало, что недаром в институте её прозвали Афродитой. Сейчас красивая Афродита приставала к Никите, дразнила подругу, хотя Вероника перед свадьбой сделала ей внушение:
-- Только посмей посмотреть своим фирменным взглядом на моего Никиту! - говорила она. - Я помню в институте, как ты на мужиках испытывала свои чары. Как глянешь! Кто на месте замирал, кто речи лишался... Не смотри в сторону Никиты!
-- Больно мне рыжие нужны, - легкомысленно отозвалась та. - Я короля-блондина ищу. Мне надо только блондина. Говорят, противоположности притягиваются, как плюс и минус. Я и замуж поэтому никак не выйду. Я брюнетка, мужа надо блондина.... А мне все больше темноволосые попадаются, брюнеты.
-- И на Мишку не смотри, - ревниво добавила Люба. - Думаешь, я забыла, как ты в студенческие годы испытания постельные проводила...
-- Любка, ты что, - большие красивые глаза Элки стали еще больше. - Спроси Мишку! Ничего не было! Мы договорились всем трепать, что переспали. А на самом деле выпили с ним винца и сплетничали сидели, как две деревенские кумушки, косточки вам всем перемывали, особенно Криске. Мишка сразу признался, что ты не сестра ему. Ну как могла я с парнем своей подруги в постель лечь? И, кроме того, я Мишку почему-то всегда воспринимала, как брата. Не интересовал он меня, как мужчина. Даже не знаю почему... Хотя одно объяснение есть. У меня ведь в роду тоже колдуны и ведьмы были, как и у Мишки. Чувствовала я в нем родственную колдовскую душу. Какой с ним может быть секс? Сама подумай!
-- Да, а на свадьбе у Кристины ты с кем спала? Думаешь, я не знаю? - Люба явно уличила её. - Кто заменил Кристину на брачном ложе?
Элка покраснела, закашлялась и молчала:
-- С Кешкой она спала, - раздался насмешливый голос Михаила. - Ты, Любаш, утешала меня, а Элка в это время обхаживала Кешку. Или Кешка Элку. Не знаю точно. Я не всю ночь был на диване в холле, Элка пожалела меня и пустила в свой номер. А сама к Кешке умоталась. Потом узнала, что ты за него замуж собралась, вот и наболтала Таньке, что переспала со мной в первую брачную ночь, чтобы ты о Кешке не знала.
Люба посмотрела вопросительно на подругу.
-- Все так. С Кешкой было. Ну, прости меня, подруженька, я же ни на мизинчик, ни на полмизинчика не могла предположить в день той свадьбы, что ты выйдешь замуж за Кешку, - созналась Элка и добавила: - Зато, Любаш, я Мишке предлагала пойти к тебе. Или тебя привести в мою комнату. Я бы только так это сделала.
-- Лучше бы и сделала! - в голос сказали Михаил и Люба.
Все весело засмеялись.
-- Ой, девочки, я ведь на всех ваших свадьбах была, кроме Веркиной. Подруга лучшая называется! Не позвала даже! И на Танькину свадьбу я приглашена. Свидетелем там буду. Знаешь, Люб, твой бывший на нашей Людмиле Зыкиной женится.
-- Кто? Кешка? - удивилась Люба.
-- На ком? - не понял Михаил.
-- На деньгах, - засмеялась Вероника.
-- На Тане Пузриной, - пояснила Элка.
-- Только мелковат против Тани Кешка... - заметила Вероника. - Хотя деньги все недостатки сгладят.
-- А знаете, это неплохо, - сказала Люба. - Кешкой можно управлять. Он ведь, в сущности, неплохой.
-- Любка, - раздался голос Михаила. - Я ревнивый. Не хвали Кешку!
-- Молчу, молчу, слушаюсь мужа, - покладисто отозвалась женщина. - Ты, мой Мишутка, все равно лучше всех...
Элка засмеялась и с очень серьезным видом всем начала говорить, что Таня согласилась стать женой Иннокентия после долгих уговоров: Кешка слезно молил крупную Татьяну улучшить их породу - Пикуновы все, кроме Геры, были невысокие. А Танька большая, крупная, красивая. Нельзя было понять, то ли смеется, то ли шутит она. Но хохотали все, когда Элка бросилась на колени перед Никитой, приказав ему изображать всегда правильную Татьяну, и слезно взвыла:
-- Дорогая, будь моей женой, мне нужен твой рост и вес.
-- Я согласна, - в тон ей ответил серьезный Никита, - возьми, дорогой, мой рост, вес, меня и мои деньги. Мы будем счастливой парой.
На что Вера тут же отозвалась:
-- Дорогие, сейчас дождетесь благословения. Как двину вам двоим сразу! Весь рост уровняю! Не только деньги. Говорила тебе, Элка, не смотри на моего мужа. Вон Мишка выше, он лучше Таньку изобразит, знал ведь её. Его проси стать женой.
-- Нет, я уж мужем лучше буду Любкиным, - отозвался Михаил. - Ну этих Пикуновых.
Все хохотали.
В далеком от П-ва городе через месяц прошумела другая свадьба. Женился Иннокентий Пикунов. Его двоюродные братья-здоровяки в один голос признали, что жену он выбрал себе удачно, она у него была крупная, статная, настоящая русская красавица, чем-то похожая на Людмилу Зыкину. А звали ей Татьяна Эдуардовна Пузрина. Таня всю свадьбу старалась держать согнутыми колени, чтобы не быть выше мужа, невысокого Кешки. Вся родня восхищалась Татьяной. В семье Пикуновых любили все крупное, добротное, богатое. Татьяна им очень понравилась. Даже Катьке.
Свидетелем на свадьбе Татьяны была все та же Элка-вертолет. Она уже много лет жила в А-ке, все была не замужем. Про принца на белом коне забыла. Искала теперь олигарха на белом Мерседесе. На меньшее не соглашалась. Во время свадьбы она подружилась с Катькой, отплясывала с ней, на пару пела озорные частушки, потом Элка до невменяемости напоила новую подругу и переспала с её мужем.
Жили Кешка и Таня, к всеобщему удивлению, очень хорошо. Таня была не покладистая Люба. Она спокойно со всеми соглашалась, по-доброму улыбалась и быстро ставила своим занудством всех по местам. При этом заслужила общее уважение: всюду, во всех гостях, была с Кешкой, сколько муж пьет, не следила, говорила, что домой доведет, Кешка обнимал свою большую жену и добавлял: "И донесет, в случае чего". Таня улыбалась, хорошо кушала и хвалила всю еду подряд. Она любила все. При этом молодая жена Иннокентия Пикунова регулярно ходила в гости к любимой тетушке мужа, пила с ней чай, хвалила малиновое варенье, которое та любила варить, с удовольствием брала каждый раз с собой баночку. Тетушка была довольна. "Такая уважительная жена у Кеши, - говорила она, - и простая". Навещала Таня обязательно раз в месяц свекровь, которая последние годы жила в деревне, мыла полы в её доме, кушала с аппетитом борщи, котлеты, обижалась, если мама не наносила ответного визита. Свекрови это пришлось по душе. "Замечательная жена у Кеши", - делилась она радостью с сестрой, той самой, что была любимой тетушкой. "Замечательная!", - соглашалась тетушка. Сдружилась Таня с женами двоюродных братьев, Катька её просто боготворила. С Таней не надо было соревноваться, Таня была богата, тут же обогнала бы Катьку во всем. Но новая жена Иннокентия восхищалась новой шубой Катьки, сделанным ремонтом, отделкой комнат. Катьке Таня очень нравилась.