- Признайся, это тоже часть твоего колдовства?
- Это уже твое колдовство.
Он подхватил ее на руки легко, как девчонку. От нетерпения Марте казалось, будто до постели Эразм нес ее вечность. Тело ее, окончательно воспрянув ото сна, жаждало близости мужчины. Под воздействием колдовского зелья она точно глядела на себя со стороны - глядела и не узнавала. Никогда прежде не испытывала Марта желания такой силы. Вся во власти этого желания, она уже не заботилась, насколько ее поведение соответствует принятым канонам. Едва колдун выпустил ее из рук, как она встала перед ним на колени и торопливо принялась развязывать шнуровку его штанов. Она гладила живот, крепкие бедра, ягодицы колдуна. Между ног у нее стало тепло и влажно.
Эразм тоже ждал этой встречи. От него пахло чистой кожей и откровенным желанием. От осознания своей привлекательности Марта осмелела, глянула снизу вверх прямо в глаза колдуну и нарочно медленно приблизила губы к его члену. Не спеша очертила губами головку, отодвинула крайнюю плоть и быстрыми движениями принялась вылизывать тонкую нежную кожу под ней. Эразм сдался первым - он резко выдохнул и закрыл глаза. Такой отклик на ее ласки помог Марте осмелеть еще больше, она сомкнула руки за спиной любовника, потянула его на себя и, затаив дыхание, вобрала член на всю длину. Отвердевшая плоть скользнула между языком и небом и уперлась в горло. Лицо Марты зарылось в жесткие волосы паха мужчины. Низ живота у нее свело, когда она представила, как это будет, когда он окажется внутри, там, где она острее всего жаждала его ощутить.
Марта принялась раздевать колдуна, одновременно гладя его сначала ладонями, а потом, когда этого показалось мало, то и всем своим телом: грудью к груди, лобком к напряженному члену. Она подтолкнула его к кровати, он откинулся на спину и потянул ее следом. В ответ на невысказанную потребность взял ее груди в ладони, отчего Марта выгнулась, вдавливая их глубже. Эразм сомкнул губы вокруг ее соска, и принялся дразнить его кончиком языка, то втягивая в себя, то выпуская. Рука его оказалась у нее между ног, пальцами он проник вглубь ее тела, истосковавшегося по требовательным мужским прикосновениям.
Марта дрожала от желания. В ушах у нее звенело, голова кружилась, и весь мир кружился вокруг. Она не могла терпеть дольше.
- Погоди! - прошептала Марта, прерывая ласки.
Он убрал руку, тогда Марта развернулась к нему спиной и оседлала его, вбирая в себя ту часть, в которой нуждалась больше всего. Она застонала, когда член, раздвигая плоть, наполнил ее на всю глубину. Ощущение от проникновения по остроте можно было сравнить разве что с болью. Марта уперла ладони в ребра Эразма и принялась скользить вверх и вниз. Он поддерживал ее за талию. С каждым разом ответные толчки внутри ее тела ощущались все сильнее. Спина ее стала влажной от пота. Марта вонзила в любовника ногти, закричала. Эразм тоже закричал или точнее, зарычал, точно лесной зверь, проникая так, чтобы никакого зазора между телами их не осталось. Ее лоно сжималось и разжималось вокруг его члена.
Обессилев, она опустилась на колдуна. Не выходя из нее, он обвил ее руками - одну положил на лоно, другую - на грудь. В его объятьях было тепло и спокойно.
Он любил ее еще трижды за эту ночь. Любил так, что Марта не понимала уже, где кончается он и начинается она. Она чувствовала, будто ее тело существует исключительно ради его удовольствия. На ней не осталось места, не отмеченного его губами, руками или языком, а среди мыслей не осталось ни одной, не занятой им.
Утром Марта поняла, что влюбилась. Способность ощущать стала преобладать над зрением и слухом. Облачаясь, Марта чувствовала сорочку - невесомую и мягкую, чувствовала прохладу льняного сарафана, скользнувшего по ее обнаженным бедрам, чувствовала колкие шерстяные чулки и башмаки, выстывшие за ночь. Но сильнее прочего горели на коже поцелуи колдуна. Она была больна им. Так река, спокойная и размеренная в своем течении, будучи перегорождённой плотиной, копит, и копит, и копит воды, и однажды прорвав плотину, разливается и несется могучим потоком, сметая все на своем пути.
Марта была той самой рекой. При следующей встрече она с порога приникла к Эразму поцелуем, не давая ему молвить и слова. Слова казались совершенно излишни. Колдун освободил Марту от одежды, пока она, захлебываясь, его целовала, пока ласкала его плечи, грудь, живот, упругий член - сперва через одежду, потом обнаженным, - пальцами, и языком, и гладкой поверхностью неба. Ей нравилось видеть, как на лице Эразма все явственнее проступает удовольствие. Ей нравилась обретенная власть - власть нескольких мгновений, но оттого еще более драгоценная. Ей была приятна тяжесть его тела и его твердая плоть, заполнявшая ее лоно, его язык в глубине ее рта, ее запах у него на губах, его откровенные бесстыдные ласки, на которые она отвечала ласками не менее бесстыдными - смущения между ними не осталось.