- Потерял что в наших краях?
- Сердце свое потерял. Сладость губ твоих позабыть не могу, недотрога. Да не бойся, - поспешил он добавить, видя, как хмурится Марта. - Насилия чинить не стану. Пойдешь за меня?
От неожиданности вдова охнула. Она уже успела позабыть, как просила колдуна о суженом, однако тот свою часть сделки выполнил на совесть. Вот и думай теперь. Хотя, думать-то тут особо не о чем: Эразм о браке не заговаривал, удержать колдуна у бабской юбки - все одно, что ветер обуздать.
Незнакомец будто подслушал ее мысли:
- Ты с ответом не торопись. Понятное дело, пойти за незнакомым человеком в земли неведомые не вдруг осмелишься. Да чтобы не быть для тебя незнакомым, имя свое открою - Весел я. Как есть Весел. А коли друзья Навеселе кличут, так это они от зависти - крепок я во хмелю, не чета другим. Если надумаешь, примерный муж тебе достанется. На руках носить буду.
Он казался таким искренним, что Марта окончательно позабыла обиду - вдова не понаслышке знала, что творит с человеком неутоленное желание. Весел сделался частым гостем в доме. Он старался очутиться рядом, если была нужда в помощи, простой работы не гнушался, дорогое платье замарать не боялся, воли рукам не давал, лишь порой, глядя на Марту вздыхал полушутя, полусерьезно:
- Измучила ты меня, недотрога. Ну, хоть обними разок!
Марта и сама не понимала, отчего держит Весела на расстоянии. Отчего она с ним вежлива, но холодна, отчего сердце в груди и не трепещет вовсе, когда мужчина касается ее, точно невзначай. Не желая раззадоривать его, Марта делала вид, будто не замечает этих нечаянных ласк. Тем паче, что она действительно их не замечала.
Мелькали дни. Солнце уже не так палило, ночи сделались длиннее, а росы - студенее. На полях высились стога сена, близ домов клонились к земле яблони под тяжестью урожая, в их кронах нет-нет, да и мелькали желтые листья. Потянулись к югу первые журавлиные стаи. Прощаясь с летом, кружили они под облаками, оглашая своими печальными криками поля и леса.
Пришел прощаться и Весел:
- Дела зовут меня в путь. Долго ждал я твоего ответа, больше медлить не могу. Что скажешь на мое предложение?
Марта кусала губы. У нее так и не получилось принять решение, она все тянула, откладывала на потом, и вот теперь ей нужно было выбирать - ехать ли в неизвестность мужней женой или оставаться коротать дни в одиночестве. В чувствах Весела она не сомневалась, за свои же поручиться не могла. Ну да чувства для брака не главное. На первое время любви Весела на двоих достанет, а как дальше жизнь повернется - неведомо, и загадывать без толку. Вдове ли с двумя детьми быть переборчивой?
Ее ответ прозвучал неожиданно даже для нее самой:
- Правда твоя - не нашла я в себе смелости уехать за тридевять земель. Ты мир повидал, тебе его бояться не пристало, я же дальше соседнего села не ходила. Прикипела к этим местам. Здесь родилась, здесь и останусь. Езжай без меня!
Как ни старалась Марта смягчить отказ, видно было, что он опечалил Весела. Но мужчина не упрекнул ее ни словом, ни взглядом. Простился ласково, запрыгнул в седло и ускакал - лишь пыль столбом.
Марта смотрела ему вслед, и мнилось ей, будто вместе с ним исчезают ее надежды на счастливую жизнь. Она кляла себя распоследними словами, ей хотелось броситься за Веселом, кричать, чтобы он вернулся, что она согласная, что люб он ей. И пусть бы все было ложью! Но сколько ни силилась вдова, она не смогла разомкнуть уста, и ноги будто вросли в землю. Чувствуя себя разом постаревшей, Марта затворила калитку, воротилась в дом и принялась за стряпню.
Так и застал ее Эразм у печи с ухватом в руках.
Марта слышала шаги, но обернуться не спешила. Ей казалось, будто это вернулся Весел, и она страшилась его возвращения то ли оттого, что вновь откажет ему и увидит, как его глаза заполняет печаль, то ли оттого, что согласится, и тогда со временем печаль поселится в ее глазах.
- Совсем позабыла меня, прелестница.
Вдова повернулась резко, чугунок грохнул об пол и все его содержимое расплескалось. Вот уж кого не ожидала увидеть Марта в своем доме, так это чародея.
- Как ты узнал, где я живу? - спросила она первое, что пришло на ум.
Вместо ответа Эразм бросил на пол шарик перекати-поле. Шарик шустро подкатился к ногам Марты и принялся о них тереться. Колючки щекотали босые стопы.
- Он соскучился по тебе. И я скучаю. В доме паутина да пыль, сверчки не верещат углам. В лесу затихли птицы, умолкли напевы ветра в кронах сосен. Ты долго не приходила, и я подумал, не приключилось ли беды. Или не нашла ли ты мне замену.
Марта смотрела на Эразма и молчала. Злилась. Не на него злилась, на себя. За мягкость свою, за податливость, за не успевшее закаменеть сердце. За то, что дороже всех он ей стал, за то, что ради ласк его - чего уж и дальше от правды бегать! - отказалась она замужества.