— Думаете, что следы появятся?
— А хрен его знает. Может крузер у него прыгает метров на триста, — улыбнулся капитан — вот мы, для успокоения совести, и проверим эту версию.
— Так, мать, знаю, что ты не дура, но на всякий случай про смерть того деда нигде не проговорись. Сын приезжал, продукты привез и уехал. Говорил, что женился. Больше ничего не знаем.
— Ладно, Коль, не шуми, только что делать с печатями на мешках?
— А, что на них?
— Да так «Торговый домъ купцов Лаптевыхъ» и «Круппа гречневая. Масса три пуда, цена шесть копеек».
— Сколько?
— Так иди почитай! Шесть копеек за три пуда?
— Это где ж наш мальчик такое место нашёл?
— Не знаю, но есть мы это будем год, не меньше. Пойдём, отец, говядину будешь в морозилку нарезать, а я пока её пожарю. Гречу с мясом же будешь?
— Когда я от такого нос воротил?
— Посмотрим, что через год будет.
— Ты хочешь сказать, что это меню на ближайший год и других блюд можно не ждать?
— Почему, вон еще бочонок мёда наш «пчёл» привёз.
— А на нём что написано?
— Двадцать пять копеек — улыбнулась мать.
— За ведро мёда и бочку? Может к нему переедем?
— В начале узнать надо, может у них зарплата рубль в год.
— Ага. Стал бы Егор тогда нам тушу говядины, шесть кулей крупы и сахар вести.
— Кстати, сахар по чём?
— Дорого, двенадцать копеек куль-ворчливым голосом сказала мать Егора и они с отцом громко засмеялись.
— Быстро ты Егорушка обернулся. Не уж то с родителями поругался?
— Нет, Лизонька, с родителями нормально по общались. Только следят за домом, вот я по быстрому и слинял.
— Может их сюда перевезём? — предложила Лиза.
— Это дело непростое, и не уверен я, что за хотят они. Если только через года три, четыре, когда и тут электростанция появится.
Разговор прервался. В ворота стучали. Унтер офицер из наряда охраны протянул Егору тонкую полоску бумаги.
— Вам-с, Георгий Николаевич, от государя.
— Благодарю — коротко ответил Егор. И взглянул на текст. «Капитану Грачёву от ЕИВ тчк Жду с утра тчк». Лаконично — подумал он.
По понедельникам обычно в расписании было окно, поскольку после выходных белорусам требовалось тоже время на составление колонн и загрузку железнодорожный платформ. Со стороны империи тоже постоянно не успевали сгружать привозимую технику, станки и прочие ящики с оборудованием. На скорую руку построенная железнодорожная станция нуждалась в мостовых кранах, но их монтаж только начался. В общем в каждый понедельник капитан Грачёв и так прибывал в кремль на индивидуальную встречу, для корректировки планов, расписания на предстоящую неделю. Вот и вставал вопрос, что случилось, что Пётр Иванович вызывает его телеграммой? Оставалось дождаться нового дня.
Глава 12
— Доброе утро, Пётр Иванович.
— Доброе, Егор Николаевич — государь отложили пишущие принадлежности. — Расписание на предстающую неделю у нас прежнее, но у меня к тебе просьба.
Егор изобразил на лице, абсолютное внимание и государь продолжил.
— Насели на меня представители нашей академии наук. Очень им хочется с тобой пообщаться. Именно по этому я и прошу тебя дойти до них.
— Надеюсь, что идеи вскрыть мой череп у них не возникает?
— Пусть только помыслить на эту тему попробуют… — суровым тоном проговорил Мамаев.
— Так, телеграмма была только по этому поводу?
— Надо было, чтоб они отвязались, вот я и отдал распоряжение тебе телеграфировать-с извиняющейся интонацией проговорил император.
— Хорошо. Придётся уважить людей науки-с ноткой обречённости проговорил Егор.
— Я тоже рассчитываю, что твоё общение с ними не навредит нашим планам. Спросишь там академика Болдырева Антона Степановича. Как понимаешь, пришлось посвятить некое число людей в обработку информации того мира. Все, Егор Николаевич, ступай. Дела не ждут уже извини — император взял следующую бумагу и, дождавшись церемониального офицерского поклона от капитана Грачёва, продолжил работу.
Здание академии наук находилось в десяти минутах езды на извозчике и добраться до него труда не составило. В фойе академии размещался большой стенд с фотографическими карточками и надписями, кому принадлежит сей портрет и номер кабинета в котором можно лицезреть в живую того или иного персонажа с этого стенда. Академик Болдырев А.С обитал на пятом этаже в кабинете с самым большим числовым значением. Само здание академии имело форму буквы «П» и делилось на два крыла центральной лестницей. Егору повезло сразу угадать верное направление и уже через несколько минут он стучал в закрытую дверь кабинета, но не смотря на усилия дверь по-прежнему не открывалась.