– Больше, – согласился Воронцов. – Значительно больше.
– А мне говорили, что Павел вел рискованные финансовые операции и прогорел на них…
– Кто вам это сказал?
– Директор треста Никита Дягилев. Теперь я понимаю, что он мне врал. Ведь так?
– Да, Дягилев вам врал. Хотя рискованные финансовые операции со стороны младшего Саблина тоже имели место. Павел, если говорить честно, был плохим руководителем. А предпринимателем – вообще никаким. У него для этого элементарно мозгов не хватало. По натуре он был прожигателем жизни. Ему бы охотиться, да на яхтах кататься, да с девушками время проводить или за карточным столом… В общем, он действительно потерял крупные деньги на ряде финансовых операций. Но все эти долги были, так сказать, легальные. Их можно было структурировать, отсрочить… И вообще – это были не его деньги, а «Газкредита». Долги перед казино – совсем другое дело. Там и суммы другие, и деньги уже не предприятия, а лично Павла.
– И что дальше? Саблин не мог заплатить так много? Или вообще отказывался?
– Вы угадали, – кивнул Воронцов. – Да, он отказался платить. Правда, не сразу. Сначала попросил отсрочки, и Лучинин согласился. Они провели своего рода реструктуризацию долга – разделили его на пять частей, и Павел обязался выплачивать каждый месяц по восемь миллионов. И даже провел первый платеж – правда, не на восемь, а только на два миллиона. Но затем он снова явился в казино, снова начал проигрывать и успел проиграть больше миллиона, когда об этом услышал Метелкин. Руслан явился в игровой зал и запретил крупье принимать от Павла ставки. Павел разозлился, устроил дикий скандал. Он пытался избить Метелкина, за того вступилась охрана, на стороне Павла выступил его охранник Луговой… В общем, возникла драка, итогом которой стало несколько треснувших ребер, сломанный палец Лугового и расквашенный нос Метелкина.
– И после этого Саблин отказался платить вообще?
– Да, после этого он пришел в «замок любви» и сказал Славе, что тот не получит ни рубля. Причем сказал это при всех! Он орал на Славу, угрожал, что его отец, Евгений Кириллович, вообще сотрет бизнес Славы с лица земли, даже следов не останется…
– Постойте, постойте, объясните мне, глупому, что это еще за «замок любви» такой? – перебил Дениса Гуров.
– А, ну, это просто красивое название, – усмехнулся тот. – Слава Лучинин, надо сказать, обожает всякие красивые названия, вообще всякие атрибуты из известных фильмов. И он построил домик на окраине, специально для свиданий, и назвал его «замок любви». Там у него есть для девушек всякие цепи, плетки…
– А он у вас забавник, этот Слава Лучинин, – заметил Гуров. – То есть это такой бордель для избранных?
– Ну, вроде того. Но вы напрасно считаете, что «замок» один Лучинин содержит. Они это делают на паях с Александром Васильевичем.
– Это с каким Александром Васильевичем? С Кровяковым, что ли?
– Ну да. Он тоже большой любитель этого дела.
– И туда, в этот «замок», ходили все те же люди, которые ездили на охоту на базу работников искусств?
– Не только они. «Замок любви» посещает гораздо больше людей. Я затруднюсь точно сказать, сколько, ну, сорок, пятьдесят человек, практически вся наша элита.
– Значит, Павел Саблин угрожал Лучинину преследованиями со стороны своего отца и отказался платить долг в сорок миллионов. После чего Лучинин принял решение его убить…
– Вот этого я не знаю, – покачал головой Воронцов. – Как вы понимаете, о таких решениях, если их принимают, никому не докладывают. Об этом может знать только один человек – Руслан Метелкин.
– И убийства свидетелей организовал, конечно, тот же Метелкин… – задумчиво проговорил Лев. – Как и убийство Саблина… А скажите, Метелкин выезжал в тот день с остальными участниками на охоту? Был в ту ночь на базе?
– Вот этого я не знаю, – ответил Воронцов. – Откуда мне знать? Я на охоту не езжу.
– Чего так? – удивился Лев. – Все пафосные люди ездят, вся элита, а вы нет?
– Вы не совсем так поняли. На охоту на ту самую базу ездит не вся элита. Там бывают немногие. Я говорил, что практически вся элита бывает в казино и в «замке любви». А это не одно и то же.
«Хорошо, – подумал Гуров. – Надо так понимать, что в казино и в этом притоне он бывает. Запомним это признание». А вслух спросил:
– А почему вы не присоединились к этим охотникам? Вы ведь человек видный, помощник губернатора…
– Может, и видный, только я еще и мирный, – ответил Воронцов. – Не вижу никакой радости в том, чтобы убивать животных. Я и рыбалкой не интересуюсь, если хотите знать.