За эти годы я узнала, что творчество – это обычная работа со своими графиками и нормами выработки. Именно поэтому писателям так нравится устанавливать для себя рабочий распорядок. Наиболее продуктивные из них встают рано утром, когда мир еще пребывает в тишине, телефоны молчат, а ум спокоен, чуток и не загружен лишней информацией. Они могут поставить перед собой цель написать полторы тысячи слов или работать до полудня. Но главное то, что они делают это каждый день. Они себя дисциплинируют. Со временем, когда заведенный порядок становится второй натурой, дисциплина превращается в привычку.
Так происходит с любой творческой личностью, будь то художник, каждое утро встающий за мольберт, или ученый-исследователь, ежедневно приходящий в лабораторию. Заведенный порядок – это такая же часть творческого процесса, как вспышка вдохновения, а может быть, и большая его часть. И приучить себя к нему может каждый.
Творчество – удел не только «художественных» натур. Оно доступно бизнесменам, ищущим новые способы увеличения продаж; инженерам, решающим техническую проблему; родителям, желающим, чтобы их дети увидели мир под разными углами зрения. Сорок лет я ежедневно занималась творческими поисками то в одном, то в другом деле, причем как в профессиональной, так и в личной жизни. Я много думала над тем, что означает быть творческой личностью и как использовать свои способности наиболее эффективно. Не избежала и отрицательного опыта, использовав их наихудшим образом. Я расскажу и о том, и о другом, а также дам упражнения, которые позволят пересмотреть ваши устоявшиеся представления о творческом труде, сделают вас гибче, сильнее, выносливее. В конце концов, вы же разогреваетесь перед пробежкой или тренировкой, разминаетесь перед игрой – с умственным трудом все так же.
Я продолжаю настаивать, что креативность развивается благодаря заведенному порядку и привычке. Привыкайте! На страницах этой книги вы станете свидетелями отчаянной философской борьбы. Это вечный спор, возникший в эпоху романтизма из-за разных представлений о творчестве. Одни считали его следствием некоего трансцендентного, мистического дионисийского акта вдохновения, божественного поцелуя, подвигшего, к примеру, Моцарта на создание «Волшебной флейты». Другие видели в нем результат тяжелого и упорного труда.
Если все еще не ясно, к чему я клоню, скажу так: я на стороне приверженцев упорного труда. Поэтому я и назвала свою книгу «Привычка к творчеству». Творчество – это привычка. И самых выдающихся творцов создает привычка усердно и много работать. Ну, это если коротко.
В фильме «Амадей» (и пьесе Питера Шеффера, на которой он основан) драматизирована и романтизирована божественная природа дара Моцарта. Антонио Сальери представлен в нем талантливым и плодовитым композитором, который «проклят» тем, что живет в одно время с гениальным и совершенно недисциплинированным Моцартом, чьи произведения словно напеты ему самим Всевышним. Сальери признает исключительность Моцарта и мучается от мысли, что в качестве сосуда своей благодати Бог избрал столь недостойного человека.
Конечно, все это просто художественный вымысел. Не существует гениев «от природы». Моцарт был сыном своего отца. Леопольд Моцарт получил серьезное образование, и не только музыкальное, но также философское и религиозное. Он обладал умом и широким кругозором, был известным в Европе композитором и педагогом. Для любителей музыки это не новость. Леопольд оказал огромное влияние на своего сына. Я задаюсь вопросом: сколько же «природного» было в этом маленьком мальчике? Конечно, с точки зрения генетики, Моцарт-младший был более предрасположен к музыке, чем, скажем, к игре в баскетбол, так как его рост составлял меньше метра в то время, когда он привлек внимание публики. Но прежде всего ему повезло с отцом – композитором и скрипачом-виртуозом, способным к тому же без труда сыграть на любом клавишном инструменте, который, заметив предрасположенность сына к музыке, сказал себе: «Хм, интересно! Посмотрим, что из этого выйдет».