— Что при нем нашли? — спросила она у оперативника в черной маске.
— Ничего. — Он пожал плечами. — Нож, полиэтиленовый пакет и бумажник с деньгами. Документов не было.
— А Библия? Не было при нем Библии? И швейной машинки.
— Чего? — оперативники недоуменно переглянулись. — Какой швейной машинки? Ничего при нем не было.
— Ты, Эльдар?! — вдруг воскликнул кто-то из парней. — Эй, да я его брал две недели назад. Он шубы просто снимает. Это не тот!
— Клавдия Васильевна! — К Дежкиной подбежал Игорь и остановился, тяжело дыша.
— Что?! — Все внутри у Клавы похолодело. — Убийство?
— Нет, побег.
— Фу-у, ты уже говорил. — Клава устало вздохнула.
— Карев, — тихо сказал он.
Кленов лежал на кушетке и стонал от боли. Голова и рука у него были перебинтованы.
— Как это случилось? — тихо спросила Дежкина, присев на стул.
— Ох, мамочки, — со злостью простонал тот, заскрипев зубами. — Давно меня так не мяли.
— Рассказывай. — Клавдия перешла на «ты».
— Ну как. Привез его на допрос, стали выводить, а тут бабок целая куча. Машину окружили, и давай орать. Да такие боевые: «Страдальца за веру мучают! Изверги! Ироды!» Ну и все такое прочее. Не стрелять же в них. Пока наряд подоспел, они Карева схватили и потащили куда-то. Я за ним, а меня по башке чем-то шарахнули — и ногами… А еще плачут, что пенсия у них маленькая…
— А Карев что?! — перебила его Дежкина. — Он-то хотел бежать или нет?
— Не знаю. Сам не могу понять. — Коля с трудом сел. — Сначала вроде не хотел, даже отбиваться от них пытался, а потом и сам меня пару раз. И как сквозь землю.
— Дежкина, к Чапаю. — В дверь заглянула Люся-секретарша. — И быстро.
— Уже иду. — Клавдия встала. — Ладно, лежи. Потом поговорим.
Василий Иванович сидел за своим столом и со злостью черкал какой-то документ.
— Ну что, доигралась, Дежкина?! — закричал, как только Клава вошла. — Допрыгалась, госпожа следователь?! И что прикажешь теперь делать?
— Василий Иванович, я же… — Клава готова была заплакать.
— Что — ты?! Что — ты?! — Чепко вскочил из-за стола и рубанул воздух ребром ладони. — Это твое расследование. Как подозреваемый мог сбежать, а?! Может, расскажешь?!
— Но я же не виновата. Я вообще в другом месте была.
— Ну конечно! А кто разрешил его на допрос сюда привозить?! Что, трудно задницу оторвать и в изолятор поехать?! Да раньше за такие дела…
Он только махнул рукой и устало опустился в кресло.
— Клавдия, ну ты хоть понимаешь, что с меня за такие дела голову снимут? — спросил он устало. — И с тебя заодно.
— Но я же правда не виновата.
— А кто? Бабки виноваты? Конвоиры виноваты? Папа римский, может, виноват?
Клавдия понимала, что сейчас лучше не возражать. Просто нужно ему на ком-то сорвать зло, выпустить пар. А она — самый подходящий для этого объект.
— Василий Иванович, вы не волнуйтесь, — тихо сказала она. — Я его сюда сегодня же притащу.
— Конечно, притащишь. — Чепко ухмыльнулся. — Если не притащишь, сама на его месте окажешься. Вот так. Сутки тебе на это дело даю. — Он с ненавистью посмотрел на телефон. — Господи, как начальству докладывать? Меня же на ужин слопают со всеми потрохами… Поймали хоть кого-нибудь?
— Поймали, — сказала Клава, опустив голову. — Через полчаса сюда привезут. Допрашивать буду.
— Допроси его, Клавдия, ух, допроси. Вышиби из него все, что он знает и чего не знает. — Чепко медленно снял телефонную трубку. — Ладно, свободна. Нечего глазеть, как меня Малютов будет в задницу трахать…
Эльдар уже сидел в ее кабинете. Два конвоира сидели снаружи.
— Здравствуйте, — заискивающе заулыбался он Клавдии. — Может, вы тут во всем разберетесь? Я совсем ни при чем. Шел себе по переулку…
— Замолчи, — перебила его Клава и села за стол. — Фамилия, имя, отчество.
— Ах да-а, — парень хлопнул себя по лбу. — Эльдар Рудольфович Стаценко. Только не Стеценко, а Стаценко. Пишется через «а».
— Значит, так, «череза». — Клавдия посмотрела на него с апатией. — Давай рассказывай.
— Товарищ… Гражданин… — Эльдар побледнел. — Гражданка…
— Госпожа. Госпожа следователь. — Дежкина раскрыла папку и стала читать документы.
— Госпожа следователь, я же всего лишь воришка. Никакой я не маньяк, я просто шубу с нее стянуть хотел. Чистая правда.
— Конечно-конечно. — Дежкина продолжала читать, — Домашний адрес, телефон, место работы.
— Что? — Стаценко был так напуган, что даже плохо понимал, о чем его спрашивают. — Ах да-а. Вторая Останкинская, двадцать, квартира сто семь. Телефон отключили неделю назад за неуплату. Ну не собирался я ее резать, только шубу хотел снять, госпожа следователь! Правда, только шубу! — Эльдар вдруг разревелся, как малолетний ребенок. — Я просто раздеть… И все.