И еще одна странность, которую все расценили как знаменательную — влагалище у женщины не было зашито.
— Ну вот, — сказал Игорь. — Правильно, машинку мы у него изъяли!
И по времени сходилось — батюшка сказал, что Карев появился у него около семи, а женщину убили около шести. Как раз добраться.
Старушки в показаниях путались — каждая клялась, что Карев провел весь день у нее. Это — не в счет.
Игорь ухитрился — вот молодец! — сопоставить совершенно упущенные Клавдией факты и выяснить, что ту самую злополучную форточку, через которую и вылез на купол Карев, сделали очень хитрым образом. Она открывалась снаружи и изнутри незаметной защелкой. Поэтому и не смогли обнаружить способ проникновения в церковь грабителей.
Дальше было уже делом техники. Оказалось, что оконные рамы делали учащиеся ПТУ.
Игорь взял пацанов через два дня. Они, конечно, ревели белугами, отнекивались, сморчки прыщавые, но Игорь их мигом привел в чувство. Несколько икон были найдены у одного из них дома.
Все эти события шли своим чередом. А Клавдия была как в сером тумане. Она ждала восьмого дня и сама ругала себя за это ожидание. Но поверить в то, что Карев маньяк, так и не могла.
Впрочем, долго ей расслабляться не пришлось.
Вдруг из серого тумана всплыла физиономия Чепко и проговорила:
— Ты дело Худовского когда заканчивать собираешься?
Поначалу Клавдия, опешив, уставилась на Чапая, она даже не сразу смогла сообразить, о каком Худовском идет речь.
— Слушай, он же столько дерьма на нас вывалит, что потом вовек не отмоемся. Давай, Клавдия, кончай кайфовать, принимайся за дело. Что там за сложности?
Нет, сложностей никаких не было.
Клавдия быстренько допросила рокеров. У них не хватило фантазии врать долго, и они признались, что получили от лидера НДПР пятьдесят американских долларов за то, что несколько раз — несильно — двинут ему в «тыкву».
Клавдия уже перестала интересоваться переводом молодежного сленга на русский, потому что и сама начала понимать: «тыква» — это голова.
Низовцеву припереть к стене оказалось не так просто, но и с этим Клавдия справилась. Как? Ну, есть кое-какие профессиональные секреты. Скажем, напомнить женщине, что проституция хотя и нерегулярно преследуется законом, но дело отнюдь не почетное.
Словом, когда Худовский по вызову повесткой пришел в прокуратуру, Клавдия была уже во всеоружии.
Она готовилась к длительной и не очень приятной беседе, но Худовский оказался на редкость понятливым человеком.
Он тут же сменил тон хамский и начальственный на заискивающий и лебезящий.
Заявление свое он забрал без слов и еще очень настойчиво намекал Клавдии, что не желает широкой огласки. Что вообще это была шутка.
Кленов теперь появлялся в кабинете Дежки ной крайне редко. Но одна беседа между ними как бы поставила точки над «и».
— Теперь объясни мне, Коля, — сказала Клавдия, — что вообще происходит?
— Все, что и должно происходить.
— Коля, но ведь он бросился вниз. Коля, не мог это сделать нормальный человек, даже обожающий гласность.
— О, Клавдия Васильевна, человек и не то может сделать.
— Ерунда. Все как раз и сходится, что убийца — Карев. Ведь, согласись, он очень подробно рассказал нам, как происходили убийства.
— Он внимательно читал газеты.
— Коля, в газетах ничего не было про левшу, про отвертку, про остров на озере.
— Спрячьте куда-нибудь эти ножнички, — вдруг попросил Кленов, подавая Клавдии свое орудие производства и выходя из кабинета.
Клавдия была в таком мороке, что подчинилась без вопросов.
— Можно? — спросил Кленов из-за двери.
— Д-да, — ответила Клавдия, мало что понимая в происходящем.
Ножнички она спрятала в пустой чайник.
Кленов вернулся, взял ее за руки и попросил:
— Думайте о том, куда вы спрятали ножнички. Усиленно думайте, но ничего мне не говорите. Думайте, думайте.
Он стал как-то неприятно дышать, оскалив зубы, и дергать Клавдины руки.
Медленно вместе с ней двинулся по комнате, остановился у чайника и достал оттуда ножнички.
— Вы подсматривали? — спросила Клавдия.
— Нет, это вы мне подсказали.
— И что?
— Да фокус же! — улыбнулся Кленов и снова стал вырезать какую-то гирлянду. — Элементарный. Помните, Карев просил, чтобы женщин показывал тот, кто сам расследовал убийство, то есть тот, кому были известны подробности.
— Да… Но как?..
— Но я же вам показал как! Элементарно. Он держал следователя за руку. А тому ведь хотелось — согласитесь, Клавдия Васильевна, что Игорю очень хотелось, — чтобы Карев был маньяком. Вот он невольно чуть-чуть, слегка, незаметно даже для себя самого маленько напрягался, если дьячок делал ошибку, и расслаблялся, когда показывал правильно.