Я сидел и смотрел, как они ползают передо мной. Как же можно вот так, забыв о девичьей гордости, изображать любовь к абсолютно чужому человеку? Да, какие чуждые у нас интересы и взгляды на жизнь! С другой стороны, я представил себя на их месте. Они рабыни, хозяин может отнять у них жизнь в любой момент. А жизнь эта совершенно безрадостна и тяжела. А ведь им, наверное очень хочется получить от жизни хоть капельку счастья. Вполне возможно, что прожив всю жизнь, не получишь этой капельки, как её проживают тысячи и тысячи таких же, как и они, горемык.
Вот что с них взять? Какая им разница, кто будет у них хозяином? Лишь бы давал возможность жить. Хоть Кобыла, хоть я. А ещё страшно изменить жизнь, поменять хозяина, пусть плохого, но привычного, на неизвестного. Они же ко всему совершенно безграмотные, ничего не видавшие в своей жизни. Мне стало их жалко. А ведь этим девчонкам повезло. Мы не можем относиться к ним, как к рабыням. А они вот кочевряжатся. Ладно, я может быть их прощу, но надо их попугать.
– Завтра возвращу вас боярину Кобыле. Он как раз будет возвращаться из Коломны.Он же вам нравится ?
– От девок взрыв отчаяния и просьб – Не отдавать.
Я смилостивился и уже более миролюбивым тоном спросил – Вы в бане мылись? –
– Мылись, мылись и переоделись.
– Ну ладно, я подумаю, а сейчас пора идти на ужин. Вам тоже надо.
– Они взмолились: – Приходи вечером, мы встретим со всей любовью !
Я ответил: – Не ждите. Только не сегодня. – И я, выпростав ноги из их рук, вышел наружу. Из соседней палатки выходил Коверда, весёлый и красный, весь вспотевший. Что, жарко? – спросил я его.
– Ещё как ! –ответил он. Мы пошли вдвоём. Я немного успокоился и злость практически прошла. В самом деле, нашёл на кого сердиться ! На ужине мои холопки не сводили с меня глаз, из за чего мне даже стало стыдно. После урока монгольского, меня тянуло в палатку, но я уже подписался на ночёвку в казарме с Ковердой. Мы легли в кровати и он начал мне рассказывать про свои впечатления от барской жизни. Чего только он не вытворял со своими наложницами ! Мне стало завидно, но меня грела мысль, что я ещё нагоню его.
Суббота. 6 февраля. Дружинники, получившие зарплату, после завтрака уезжают в Борисовоглебово в церковь и купить кое что . Кто то хочет навестить выживших родственников и знакомых. Переяславль ещё не восстановился и народ в нём всё еще убирает завалы и пытается как то выжить до весны. Архип попросил Судейкина повременить с переездом до понедельника. К нам по пути из Коломны заехал боярин Кобыла. Он торопится в Рязань к семье и заехал только, чтобы передать тысячу кирпичей и гашёную известь. Сам он сразу же умчался, а подводы с кирпичём пришлось разгружать всем, кто не успел уехать в город. Кирпич сгрузили на улицу у палаток и накрыли брезентом. Я взял один кирпич и подивился его виду.
У них он назывался «Плинфа», как мне объяснил возчик. Размером он 40х40 см и толщиной от 3-х до 4-х см. Говорят, что тонкий кирпич обжигают быстрее и качественней толстого. А производят его обычно в монастырях. Ну и ладно, хоть такой. Будет чем своды печей выводить. На каждую печь должно уйти по крайней мере 50 кирпичей. Так что эти кирпичи – капля в море. Всего на двадцать печей хватит.
Надо искать ещё. Видел своих девок. Они страшно перепугались приезду боярина Кобылы. Думали, что я их выдам ему. Ходили за мной хвостом, но на приличном растоянии. Только когда Кобыла уехал, они вернулись в палатку. Я пошёл в казарму, чтобы при свете дня рассмотреть карту СССР. Эта карта во многом напоминала ту карту, что мы подарили князю Юрию. Но эту я сделал красивей. Раскрасил разными красками моря и реки. Указал уже гораздо больше городов и вывел более чёткие границы княжеств и государств. Показал горы и перевалы. Мне самому карта понравилась. Кроме этой карты мы выполнили на таком же 24-м формате карты Польши, Чехии, Венгрии и стран Балканского полуострова. Границы мы вообще то знали очень относительно, так что даже не стали их показывать. Получился атлас карт.
Надо учесть, что у нас было 4 глобуса, правда совсем небольших, размером с баскетбольный мяч, но тем не менее. В шарообразность Земли в те времена верили очень немногие, а католическая церковь даже за такие мысли сжигала на костре. И уж тем более о материках Америка, Австралия и Антарктида никто не догадывался. Мы даже боялись показывать глобус кому бы то ни было. Единственный кто его видел, был лишь наставник Сартака. Итак, я взял свою карту и понёс к Боракчин, чтобы похвастаться. Объяснил ей про многоточие и т.п. Проверил насколько она запомнила пройдённое. Она сообщила, что завтра едет в церковь. А ещё мы пошутили и посмеялись все вместе. Показал свою карту. Все, кто понимал в этом, восхитились, Обед, ужин прошли обычным порядком.После урока монгольского языка я всё же решил пойти в свою палатку. Имею полное право на сегодня. Захожу внутрь.