Я тогда давал больным, по совету Судейкина, левомицетин и активированный уголь. Лекарь же отказался помогать, объясняя это занятостью. Итак, я посмотрел язык и горло у больного и дал ему ещё одну таблетку аспирина и пенициллин. Так же, я посоветовал Боракчин не слушать её лекаря и не пользоваться его снадобьями для Сартака. Всё это я сказал в присутствии лекаря и специально для его уразумения.
Лекарь надулся и ушёл к себе, попросив разрешения у ханши. Я заметил, что наставник Сартака, Наранбаатар, стоит с перекошенным лицом, сжимая руками свои виски. Я тут же понял по его гримасе, что у него, скорее всего сильно болит голова. Я сам с этим сталкиваюсь частенько и его действия мне очень знакомы. Я спросил через переводчика – Что, голова болит? И тот ответил утвердительно. Я достал из кармана таблетки анальгина и дал ему пару штук, посоветовав выпить одну сейчас же, а вторую, если не поможет, через час. Понаблюдав ещё минут 15 за Сартаком, я собрался уходить, когда наставник с радостью сообщил мне, что голова, прямо на глазах, перестает болеть. Я порадовался за него и напутствуемый благодарственными словами Боракчин и наставника, ушёл к себе, сообщив, что приду завтра, перед завтраком.
29 января. Пятница. Я встал в 7 часов и умывшись, пошёл к Боракчин. Сартак явно был уже почти здоров и лежал в кровати рассматривая книгу «Устав караульной службы», где были нарисованы часовые. У нас книг с уставами было более чем достаточно. Я, между прочим, увидев книгу, вспомнил про идею заинтересовать ханшу русским алфавитом. Быстро осмотрев Сартака и дав ему таблетку пенициллина, я
обратился к Боракчин и указав на книгу в руках мальчика, спросил её
– Знает ли она грамоту и умеет ли писать? –
Она, несколько удивившись, подтвердила, что умеет писать.
– А какой алфавит она использует?
– Уйгурский алфавит, но на монгольском языке. Я знал, что такое уйгурское письмо, основанное на китайских иероглифах и пишущееся, столбцами. Без бутылки, как говорят, трудно различить уйгурские буквы.
Я взял из рук Сартака книгу и показал её ханше. Смотрите на эти буквы, каждая из которых соответствует определённому звуку. Почему бы монголам не перейти на этот алфавит. Я даже предлагаю ханше объявить саму себя изобретательницей этого алфавита и сообщил ей, что в современной Монголии пользуются именно этим. Так пусть они уже сейчас начинают его использовать. Ханша посмотрела на буквы в книге и обещала подумать над моими словами. Я, сказав, что приду ещё раз перед обедом, ушёл. В коридоре меня ждал Наранбаатар. Позвав переводчика, он благодарил меня за чудодейственные таблетки, которые враз вылечили его головную боль. Он рассказал, что после ранения в голову, она очень часто болит. Лекарь ханши даёт ему какие-то снадобья, но они не всегда помогают. А вот моя таблетка помогла очень быстро и сегодня с утра он тоже не чувствует боли.
– Не мог бы я давать ему эти таблетки или продать за любые деньги?
– Я ему отвечал, что он может всегда обращаться ко мне при головной боли и я дам ему таблетку, но продать не могу. Когда он будет уезжать я подарю ему несколько штук. И я ушёл, довольный, что получил ещё одного благодарного знакомого. Кто знает, может он мне пригодится в будущем?
Немного опоздав на завтрак, я быстро поел и присоединился к нашей группе, которые совещались по поводу места строительства холодильника для хранения продуктов. Решили его строить в северо-западном углу, снаружи тына. Я напомнил всем, что уже давно мы обещали устроить свадьбу восьми парам новобрачных эрзя. Они уже две
недели живут вместе не расписанные.
Судейкин спросил у Микиша – Как у вас справляют свадьбу, ты можешь устроить? Микиш начал рассказывать о правилах проведения свадьбы, которых было настолько много, что уже через 15 минут мы все запросили пощады. Да и запомнить все эти обряды было для нас невероятно.
Главными правилами оставались, понятные нам, сватовство, которое у Эрзя было сопряжено со скачками и погоней отца невесты за отцом жениха и возможной дракой, в случае поимки последнего, свадьбы в доме жениха и невесты до главной свадьбы, выкуп, подарки, шитьё рубах, мойка в бане и т.д и т.п. Кроме этого Микиш заявил, что обычно невеста гораздо старше жениха и раньше 25-ти лет замуж не выходят, но в нашем случае, по воле Богов, создался исключительный случай. В связи с отсутствием у новобрачных, родителей, Судейкин предложил следующий порядок— Каждая пара выбирает себе отца и мать из числа семейных, которые на свадьбе будут играть роли сватов. Сватаньем пренебрежём, но опять же из исключительности случая.