Она была моей. Дикой, с прикрытыми глазами и волосами, спадающими на лицо. Когда она посмотрела на меня, я был уверен, что, если бы я сказал встать на колени, она бы это сделала. Я был твердый как камень и ждал.
Вместо этого Джана сказала:
— Это так ты с ней говоришь?
Я сделал шаг назад, вытаскивая свои мокрые пальцы из неё. Я намеревался взять их в рот перед ней, но теперь они ощущались липкими и грязными.
— Забудь это. Просто забудь.
— Я не могу избавиться от чувства, что есть кто-то ещё, — она поправила свою одежду.
— Я посплю в комнате для гостей.
Мне не стоило выходить в другую комнату и закрывать дверь. Я должен был держаться открыто и поговорить, но я не мог, потому что даже не знал, чего хотел от неё. Я не знал, что чувствовал. Чего я мог ожидать, когда пришёл к ней вот так после вечера, похожего на комнату для БДСМ?
Я должен был открыть ей своё сердце. Мог бы сказать ей, что во мне открывалась новая часть, даже если я не понимал её. Но я не хотел, чтобы она знала. Я хотел вариться в своих желаниях, не задевая потребности кого-либо другого.
Это было только моим.
Глава 23.
ФИОНА
К тому моменту, как я пошла на свой сеанс к девяти часам, я выпрыгивала из кожи вон. Дикон должен был прийти в одиннадцать. Ещё два часа. Я уже надела джинсы и блузку, смеясь над несексуальной, неряшливой обувью.
— Кто их выбрал? — спросила я Эллиота. — Вы?
— Дебби.
Я снова рассмеялась.
— Мы с ней шутили, что это наименее сексуальный тип обуви в мире. Она, очевидно, думает, что мне немного нужно понизить тонус.
— Есть ли для тебя способ быть той, кем ты являешься, не считая секс всем, на что ты способна?
Даже не знаю, могла ли я ответить ему, потому что кончики его пальцев на блокноте сводили меня с ума. Как легко он прикасался к нему, как будто наслаждаясь теплом кожи. Я старалась не пялиться, но продолжала наблюдать за его рукой краем глаза и слушать лёгкий шорох его прикосновения. Я хотела сдержаться от попыток соблазнить его, потому что он был неискушаемым типом парней, и для такого, как он, я была гнуснее крысы в сточной канаве.
— Я не стыжусь того, кто я, так что я никогда не хотела иметь больше, если вы понимаете, что я имею в виду, — сказала я. — Я бы появилась на Манди и разделась до нижнего белья. Дикон оставил бы мои вещи у двери. Когда я просовывала лодыжки в распорки для ног, это было похоже на работу. Я делала это, и, когда возбуждалась, делала то, что и должна была. Входила в комнату Дикона, и он ждал. Не то, чтобы я могла ходить с распоркой на ногах, так что я спотыкалась или делала что-то неправильно. Это тоже было моей работой. Ошибаться, чтобы он мог связать меня с раздвинутыми ногами. Умолять, когда он просил. Быть шлюхой для него.
Эллиот перестал водить пальцем по коже блокнота и сглотнул. Если бы он стоял, я бы увидела твёрдую как камень эрекцию. Это тоже было моей работой.
— Ты получаешь много удовольствия от разговора о сексе, — сказал он.
— Да.
— Мне нужно меньше этого.
— Почему?
— Потому что ты пытаешься возбудить меня, а я хочу остаться твоим терапевтом.
— Я не пытаюсь, — возразила я.
— Пожалуйста, и не пытайся.
— Я развратница. Это то, что я делаю.
— Ты не такая. Ты не можешь определять это по половому признаку.
— Я определяю себя так, как я хочу, — мой голос прозвучал резко из-за попытки защититься, и я ненавидела его. Он заставил меня чувствовать себя так, как если бы я потратила своё драгоценное время, делая и учась бесполезным вещам. — Я буду решать, что во мне стоящее. Я буду решать, о чём говорить и что делать.
— Не ты решаешь. Это делает твоя зависимость.
Эллиот был настолько уверен в своей правоте, и я почувствовала пульсацию насилия, которую должна была подавить. Я была менее, чем в девяноста минутах от встречи с Диконом. Я не куплюсь на приманку в виде сексуально неудовлетворённого ублюдка, который хотел вырвать ту, кем я была. Мои губы заметно задрожали, а глаза наполнились слезами. Я подавила желание высказать ему, как благодарен он был бы через пять минут после того, как я бы обхватила своими губами его член.
— Не указывайте мне, кто я, — прошептала я.
— Я не знаю, кто ты. Но я знаю, кем ты не являешься. — Он со стуком поставил коробку салфеток передо мной. — Ты не безмозглая и бессердечная развратница. Может быть, тебе стоит послушать людей, которые говорят вокруг тебя. Они тоже не думают, что ты мешок секса.