Карен как раз выходила из палаты.
— Это Дикон? Парень на скамейке, с которым я тебя видела, — от неё несло рвотой. Голос и походка были неуверенными и сонными.
— Да.
— Вау. Он... Даже слова подобрать не могу. Властный, может быть? Иисус. И эти глаза.
— Да. Его внутренний мир тоже великолепен, — мне не нужно было в туалет, так что я просто поправила волосы перед зеркалом. Мне нужна была минута, чтобы Марк сделал своё дело.
— Хорошо тебе, — сказала она, проходя к двери. — Ты можешь использовать перерыв.
— Спасибо, — она собиралась открыть дверь, когда я сказала: — Можешь не приближаться к дырам у ручья?
— Конечно. Все на сеансах, вроде как. Это не должно быть для тебя проблемой.
Я придержала для Карен дверь, потому что у неё были проблемы с весом. Марк был на другом конце комнаты, держа поднос с лекарствами. Он увидел меня и подмигнул. Слабый кивок дал понять всё, что нужно было знать.
Я вышла на улицу. Дикон ждал меня — красивый силуэт, смазывающийся на фоне жалкого пейзажа. Я протянула ему руку.
— Всё улажено, — сказала я.
— У тебя настоящий дар.
Я вытащила его в сад.
— Ты понятия не имеешь.
— Правда?
Неправда, на самом деле, но я не хотела говорить ему, что я только что потратила двенадцать тысяч долларов и пообещала один мерзкий минет в обмен на тридцать минут уединения с ним. Я отстегнула бы и большую сумму, и пусть та жалкая тварь кончит в мою задницу хоть сто раз, если это будет значить, что я побуду с Диконом наедине.
— Мы на месте, — сказала я, когда мы добрались до забора. Была открыта новая дыра. — Не гламурно, но это то, что у меня есть.
Он шире раздвинул края отверстия.
— Давай.
Я скользнула в него, и Дикон последовал за мной, протискивая свои могучие плечи в узкое отверстие, не зацепив ни шва на одежде и не убавив настойчивости. Я чувствовала, словно мы вместе перешагнули через какой-то рубеж. Он стоял прямо над мной, и я знала, что больше не будет никаких разговоров. Не будет ни обещаний, ни сладких слов. Не раньше, чем мы окажемся снова по другую сторону забора.
Моё сердце колотилось.
— Господин, я могу сказать?
— Да.
— Мы должны находиться с другой стороны этого дерева, если хотим оставаться вне диапазона камеры. — Я опустила глаза на его туфли. Пыталась не улыбаться от радости и волнения. — Если это то, чего вы хотите.
— Сними обувь, — было всем, что он сказал.
Я стянула задники с пяток и передала кроссовки ему.
— Хорошая девочка, — сказал он. — Теперь перейди к другой стороне дерева. Стяни штаны до середины бёдер, расставь эти красивые ноги, и жди меня.
Задыхаясь от нетерпения, я пошла в носках к дереву. Став спиной к стволу, я поддела пальцами эластичный пояс и потянула штаны с симпатичным хлопковым бельём вниз, оставляя их на полпути между моей промежностью и коленями. Лесной прохладный воздух ударил по моей заднице и влажному лону, словно пощёчина. Я опустила руки по бокам и расставила ноги так широко, как позволила одежда.
Дикон был там. От этой мысли покалывало во всём теле.
Но он не вышел из-за дерева сразу. Он говорил с той стороны.
— Подними рубашку, чтобы я мог видеть твои сиськи. Держи её вверху.
Он знал, что мои сиськи не были достаточно велики, чтобы удержать рубашку, так что я оставила руки на подоле рубашки, не показывая себя никому, кроме Дикона, который, словно призрак, должен был прийти и выполнить своё обещание. Мои соски окаменели, а киска, казалось, была соткана из пульсирующей плоти.
Вскоре Дикон обошёл дерево. В его руках был кроссовок. Липучки загнуты назад, чтобы открыть взору шнурок. Он выдёргивал его из люверса за люверсом. Хлоп. Щёлк. Хлоп. Щёлк. Шнурки были довольно длинными. Я легко могла повеситься на них.
— Дебби сказала мне, что ты болтала о заботе о чём-то в ту ночь. Она описала кожаную сумку, которую ты несла, и которую она никогда раньше не видела, но я знал, что это был твой старый набор инструментов для ухода за лошадью.
— Я не…
Он хлестнул меня по груди. Жжение было восхитительным.
— Позволь мне закончить, — он крепко схватил меня за челюсть. — Я задам вопрос, когда захочу услышать ответ.
— Да, сэр, — прошептала я.
— Она рассказала, что, по твоим словам, ты собираешься побыть взрослой на этот раз. Так что я пошёл за тобой. Я был зол. — Хлоп. Щёлк. Хлоп. Щёлк. — Я не хочу, чтобы мной манипулировали, и, Фиона, как ни странно, ты умеешь манипулировать. — Хлоп. Щёлк. Последний конец шнурка покинул свой люверс. Дикон бросил кроссовок и провёл шнурком по пальцам. — Но Дебби была встревожена, а от неё я воспринял это всерьёз.