Затем появляется кровь. Рот и глаза Дикона открыты, и они заполнены мной. Нож падает. Дверь захлопывается. Всё становится чёрным.
Я чувствовала, будто собиралась умереть.
Нет, не умереть.
Исчезнуть.
Словно моё существование вот-вот сожмётся в крохотную черную точку. Обычно я ныряю в беспамятство, но в этот раз этого не происходит. Я боялась этого оргазма, как не боялась ни одного из предыдущих, пока не услышала его голос.
— Кончи, милая. Я с тобой.
Глава 28.
ФИОНА
Дикон развязал меня и надел на меня кроссовки прежде, чем я присела на ствол дерева. Казалось, позади осталось несколько часов, но прошло лишь двадцать минут, плюс пять для того, чтобы Дикон мог снять меня с дерева и ещё пять, чтобы я пересказала ему свою историю.
— Прости меня. Снова. Прости, — сказала я.
— Ты не хотела этого. Это был несчастный случай.
— Второй раз. Второй раз я ударила специально.
— Это была едва заметная царапина.
— Дикон…
Он приложил пальцы к моим губам. Мне нужно было, чтобы он заставил меня страдать, а не очертил рамки наказания. Нужно было корчиться от силы его злости. Нужно было почувствовать, словно я умираю. Только это можно было называть честной расплатой.
— Когда я веду переговоры с людьми, которые удерживают моих парней, мне приходится смотреть сквозь их злость, — ответил он. — Я должен увидеть их страдания. Если я не смогу увидеть душу того, кто видел, как его отца убивали или калечили, или если я не смогу воззвать к его слабости, я не смогу достучаться до них. Я остаюсь снаружи их разума. Но, чтобы понять их, мне нужно попасть к ним в душу, — он кладёт руку на сердце. — Когда ты нанесла второй удар, мне удалось пробраться к тебе в душу.
— Но те люди, с которыми ты ведёшь переговоры, и ты находишь их…
— Они не являются моим стимулом жить, — он встал и протянул мне руку. — Как только мои парни оказываются в безопасности, те люди становятся инструментом для передачи сообщения.
Я приняла его руку, и Дикон поднял меня на ноги.
— Так ты не собираешься поквитаться со мной?
— Никогда, — он приобнял меня рукой, и мы прошли к забору. — Твой отец. Она пыталась шантажировать его?
— Так сказали Тереза и Марджи.
— Думаю, ей нужна была одна из вас, чтобы заступиться за неё перед вашим отцом. Ей нужно было, чтобы ты сломалась.
— Но с нами этого не произошло, — ответила. я
— Не из-за неё, и не в тот раз. Но ты всего лишь человек. Все восьмеро из вас. В один день ты сломаешься. Но не из-за меня. Так что я не говорил никому про ту девушку, пока у меня не было всей картины.
— Думаю, Джонатан сломается, если узнает.
— Я не скажу ему.
— В любом случае, я знаю, как ты относишься к копам. Но теперь она мертва. Это всё равно не поможет.
Мы шли к забору, и он приоткрыл отверстие для меня. Я пролезла через него, словно другим человеком — очищенным. Я была женщиной, которая стала если не безгрешной, то смыла с себя самые затаённые грехи.
В саду было тихо. Нас никто не нашёл. Марк довёл своё задание до конца. Мы с Диконом вернулись в сад, а затем в лобби. Его время посещения истекло.
— Дикон, я хочу кое-что сказать.
— Значит, скажи.
— Я люблю тебя, — произнесла я.
— Я знаю.
— Не уверена, является ли это тем, чего я хочу. Тем, что у нас есть. Не знаю. Я не хочу потерять тебя, но не могу привязать, если не знаю.
Он прикоснулся большим пальцем к моему подбородку.
— То, что у нас есть является именно тем, что тебе нужно. С тобой никак по-другому не получится. Мы собираем друг друга по кусочкам.
— Я не хочу быть сломленной.
Он покачал головой.
— Тебе не нужно выбирать. Ты можешь позволить мне оберегать тебя, и я сделаю это, Фиона. Если ты останешься со мной, я встану между тобой и тем, то тебя ждёт. Я буду твоим защитником и ангелом мщения.
Когда он ушёл, я из окна наблюдала, как отъезжал его чёрный автомобиль, и задавалась вопросом, смогу ли я справиться без него. Он не соберёт меня по осколкам. Не сделает меня цельной. Он взял куски сломленной меня и дал цель трещинам между ними. Кем я была без этого? Я содрогнулась в страхе от этой мысли. Без него я буду дрейфовать, останусь маленькой шлюпкой в океане, но пока я не встречусь лицом к лицу с этим одиноким пространством, я никогда не найду берег.