Я не видел её. Ли была права, даже если высказалась непрофессионально. Между терапевтом и пациентом складываются отношения, основывающиеся на власти терапевта. Используя эту власть не по назначению, я сломал стену, которая была возведена по одной причине. По весомой причине.
Я смял обёртку и сказал себе, что больше не увижусь с Фионой. Я вышел из обеденной комнаты, чтобы сделать бумажную работу, которую нужно было закончить прежде, чем я вернусь в свой пустой дом.
Некоторое время спустя, отложив законченные документы, я сел в машину. Обычно я ехал домой. Я был слишком потерян, чтобы складывать связные предложения для страховых компаний и правительственных агентств. По факту, сворачивая по 110 на юг вместо севера, я не думал, что когда-нибудь смогу сделать это.
Я направился на запад к выезду, дальше к ранчо Палос Вердес с их эксклюзивными анклавами для лошадей и пони, поместьями адвокатов, домами актёров, разветвляющимися дорогами вокруг заповедников, и конечно же, учреждениями для душевно нестабильных людей из самых богатых слоёв общества. Я думал, что смогу заниматься лучшим делом, чем заполнять бумажки. Намного лучшим.
До тех пор, пока смогу держаться подальше от пациентов.
Глава 36.
ФИОНА
Мне нельзя было плакать.
Если бы заплакала, то не смогла бы остановиться. Они бы увидели и спросили меня, в чём дело, а это было бы рискованно.
Если бы я заплакала и мне удалось остановиться, у меня были бы опухшие глаза, и они бы спросили меня, в чём дело. Затем, вы знаете, что было бы дальше.
Так что я не плакала. Я опустила голову и прошла в свою комнату, улыбаясь всем, кого знала. Я не медлила. Вела себя так, словно мне нужно было пописать. Словно я вернулась бы через минуту, чтобы попрощаться. Всё болело, словно меня постоянно пинали по заднице, и, чёрт меня дери, если я не чувствовала, как кровь стекает по моей ноге.
Но нахер это. Может, я спешила, потому что у меня начались месячные.
Правильно?
Я добралась до своей комнаты и закрыла дверь ванной за собой. Не плачь, мать твою, или ты не выберешься отсюда.
Мне нужно было дышать. Просто дышать.
Уоррен вышел из моей задницы, и ударил меня по ягодице. Его слова:
— Спасибо, Фиона, — словно то, что я только что сотни раз говорила ему «нет», дополнит эту фантазию.
— Отъебись, Уоррен.
— О, да ладно, — он заправил свой член обратно в брюки. — Ты бесишься без причины.
На тот момент я стояла на коленях, штаны были спущены до лодыжек, и рубашка спереди была заляпана листьями и грязью. Когда я посмотрела на него, я подумала о том, что сделаю с ним, когда выйду отсюда. И улыбнулась.
Краска сошла с его лица.
Когда я забралась в душ, я держала в своей памяти только это. Я вымылась. С мылом. Мочалкой. Оттирая лицо. Выдраивая, соскабливая.
Не думай об этом.
Задница болела внутри и снаружи. Появились следы от сдавливания на шее. Я могла думать только об этом. Могла чувствовать только это.
Но моя уязвимость? Моя мораль? Мои жалкие, беспомощные хныканья? Я не стану думать о том, что произошло, пока не выйду отсюда.
Не знаю, что я планировала сделать с Уорреном, но я возьму это под контроль. Я не позволю эмоциям этого момента диктовать план.
— Эй, — позвал Джонатан, когда я вошла в холл внизу.
— Я тебя искала, — ответила я.
— Уоррен мне сказал.
Я сглотнула. Я была раздражённой, резкой, и в одном шаге от того, чтобы разреветься, но если бы я сказала Джонатану, он выбил бы дерьмо из ублюдочного насильника-психа. Затем Джон застрял бы в Вестонвуде, и Уоррена бы пожалели. Так совершенно не пойдёт.
— Хорошо, — сказала я. — Марджи меня заберёт. Хочешь поздороваться с ней?
— Не-а. Нужно бежать, — он осмотрел меня с ног до головы. — С тобой всё в порядке?
— В порядке
— Уверена? Я видел, как Уоррен выходил из леска сразу за тобой.
— Мне нужно идти, — когда я подошла к нему, чтобы обнять, он схватил меня за челюсть. Я оттолкнула его. — Какая тебе разница?
— На твоей шее красные отметины.
— Это фигня. Боже, за ушами было грязно. Пришлось потереть сильнее.
Он не поверил мне. Это было написано на его лице. Джонатан поднял руку вверх.
— Я открываю клятву.
— Не, не открываешь, — я шлёпнула его по руке. Если бы он попросил меня ещё раз, я бы рассказала ему не только об Уоррене, но и Рейчел, и мы бы оба слетели с катушек. Нет, просто нет. Мне нужно было продержаться ещё сраных пять минут. И я не хотела провалиться.