Георг спокойно играл с деревянными фигурками за маленьким столиком. Доктор Кольк что-то записал и попросил рассказать поподробнее.
Разве это нормально, что ребенок замирает столбом перед каждым голубем или жалким воробьем, сказал Руди Н. Он стоит как вкопанный, уставившись на этих птиц, облезлых городских птиц, гаже всего голуби, они какие-то распухшие, меня прямо воротит от них. Часто он берет с собой хлебные крошки после завтрака, набивает ими карманы, понимаете, ему это запрещено, моя жена не успевает стирать ему штаны.
Да мне не трудно, воскликнула Биргит Н., как будто я тебе жаловалась хоть раз. Он бросает им крошки, продолжал Руди Н., но не просто бросает, нет, он специально раскладывает их на земле, вы бы только посмотрели на это, а когда они набьют себе брюхо, они же сразу все сметают, как пылесос, тогда на его лице появляется такая улыбка, очень странная, я даже не знаю, как вам ее описать.
Господин Н., сказал доктор Кольк, вы все очень хорошо описали, но я пока что не понимаю, в чем, собственно, ваша проблема.
Это не моя проблема, воскликнул Руди Н., этот ребенок не делает ничего из того, что делают его друзья, да какие там друзья, у него их вообще нет. Они играют в мяч, бегают, иногда уже вздорят, они выплескивают энергию. Я говорю ему, чтобы он пошел поиграл с ними, но бесполезно. Они его больше и не зовут уже.
А у вас есть друзья, спросил доктор Кольк.
Прошу прощения, воскликнул Руди Н., мы вообще о ком сейчас говорим. Я закончу, если позволите.
Но Георг тоже выплескивает энергию, сказала Биргит Н., во всяком случае, он целыми днями на улице.
И сидит там, как чурбан, ни слова не скажет, ничего не слышит и наблюдает за воробьями, воскликнул Руди Н. Недавно один сдох, лежал там в сквере, видели бы вы это зрелище. Он уже окоченел, лапки кверху, и наверняка ядовитый, они же выделяют этот трупный яд. Георг присел рядом с ним и битый час что-то бормотал себе под нос, а потом понес его на вытянутых руках в кусты, что он там делал, мне было не видно, знаю только, что длилось это целую вечность, и, когда я вынужден был настоять, что мы идем домой, он вышел из крапивы, обливаясь слезами, без птицы. То место на дороге, где она лежала, он еще украсил одуванчиком. Доктор Кольк улыбнулся и посмотрел на Георга, тот сложил деревянные фигурки вместе и смотрел на свои руки.
Ты не хочешь к нам подойти, спросил доктор Кольк, но Георг помотал головой.
Я не знаю, сказала Биргит Н., не думаю, что все это плохо, только вот насчет друзей я, конечно, переживаю, я хочу сказать, разве может ребенок всегда быть один. Еще он очень мало разговаривает, не потому, что не умеет, а просто не говорит, и все. Поначалу мы думали, может у него задержка речи, он заговорил только в два с половиной, все вокруг него болтали без умолку, а он при этом всегда стоял, наклонив голову, и думал о чем-то своем.
Это птицы, в них все дело, воскликнул Руди Н., со всем остальным у него полный порядок, мы все проверили.
Господин Н., сказал доктор Кольк, вам не следует торопить его. Выраженный интерес к животным как таковой не является поводом для беспокойства, а усвоение языка обычно происходит в период от первого до третьего года жизни, то есть с вашим сыном все в пределах нормы.
Я хотела купить ему волнистого попугайчика, сказала Биргит Н., ко дню рождения. Мы были в зоомагазине, он должен был выбрать, какой ему больше нравится, и красивую клетку. Мы с ним были в птичьем отделе, там у них и попугаи есть и майны[3]. Какая-то птица издавала звук капающего крана, поразительно похоже. Георг подошел к клеткам вплотную, ему приглянулся один попугайчик, такой небесно-голубой. Он держался маленькими лапками за решетку, как будто хотел, чтобы его погладили, и урчал. Можешь его взять, сказала я Георгу, тогда он потянулся наверх, открыл дверцу и протянул руку к этому попугайчика. Он хотел вытащить попугая из клетки, но тот забился в дальний угол и съежился. Георг крикнул: пусть вылетает на волю, а продавец заворчал: это еще что такое, сейчас же закрой клетку, и мне не оставалось ничего другого, кроме как побыстрее вывести Георга из магазина.
Ты хотел освободить его, сказал доктор Кольк Георгу.
Так мы далеко не уйдем, сказал Руди Н., который все время беспокойно поглядывал на часы. Доктор Кольк пожал плечами. Георг улыбнулся и пошел к двери.
9. Средняя высота
Десятого августа тысяча девятьсот семьдесят первого года, за два дня до своего шестого дня рождения, Георг пошел в школу. Третьего июня тысяча девятьсот семьдесят третьего ему удалили миндалины и полипы. С двенадцатого по восемнадцатое октября тысяча девятьсот семьдесят четвертого он ездил с 4 «Б» в школу-интернат Вик-на-Фёре[4]. Пятнадцатого августа тысяча девятьсот семьдесят пятого он поступил в гимназию имени Отто Лилиенталя[5]. Восемнадцатого августа тысяча девятьсот семьдесят пятого он решил уйти оттуда и ушел.
3
Священная майна (лат.
5
Карл Вильгельм Отто Лилиенталь (Karl Wilhelm Otto Lilienthal, 1848-1896) — немецкий пионер авиации, научно объяснил причины парящего полета птиц, впервые совершил полет на дельтаплане, запустил первое серийное производство летательных аппаратов. Погиб 10 августа после падения на планере с высоты 15 м.