На лестнице послышались шаги, голос Монмута произнес установленный пароль «Святой Денис», и в тусклом освещении коридора показался герцог под руку с Кэрфордом, который, казалось, в чем-то убеждал его. Монмут выдернул свою руку и громко воскликнул:
– Не хочу ничего слушать! Что мне слушать? Как король молится Пресвятой Деве?
– Молчите, ради Бога, молчите, ваше высочество! – умолял Кэрфорд.
– Он именно это и делает, не правда ли? И он, и Капеллан, и…
– Ради Бога, ваше высочество!
– И ваш милейший де Перренкур тоже, – и герцог громко и насмешливо рассмеялся при этом имени.
Я слышал слишком много и не знал, открыть ли свое присутствие или нет. Если бы герцог был один, я немедленно показался бы ему, но я не хотел, чтобы Кэрфорд знал, что я подслушал. С минуту я колебался, а затем, громко зевнув, потянулся, встал и умышленно вздрогнул при виде герцога.
– Симон! Как вы тут очутились? – спросил он.
– Я думал, что ваше высочество в кабинете короля, – ответил я, – и, дожидаясь вас, уснул на своем стуле.
Мое объяснение, видимо, удовлетворило герцога; Кэрфорд сдержанно молчал.
– Сегодня дело не в совещаниях, – рассмеялся Монмут. – Идите вниз, Симон, и ждите меня там! Мы с Кэрфордом сделаем визит фрейлинам герцогини Орлеанской и Йоркской.
Я видел, что он навеселе; Кэрфорд, пивший не меньше, делался от вина только еще мрачнее и хитрее. Ни их состояние, ни поздний час не подходили для визита, о котором говорил герцог, но сделать я ничего не мог и должен был спуститься вниз, где сел на ступень лестницы, скрытый высокой спинкой стула. Сначала все было тихо; потом наверху послышались взрыв смеха, быстрые шаги вниз по лестнице, и наконец мимо дверей пробежала женская фигура, вся в белом. Я узнал этот смех: это была Барбара Кинтон. За нею следовал герцог Монмут, пламенно упрашивая ее не быть жестокой, не бежать от него. Но где же был Кэрфорд? Он, вероятно, из скомности отстал от герцога, желавшего говорить с его невестой.
Я сидел за спинкой высокого стула и без зазрения совести подслушивал.
Сначала Барбара смеялась и отшучивалась, но герцог увлекался все больше и больше, делался все смелее и назойливее. В голосе Барбары звучала уже тревога, когда она стала просить его отпустить ее к герцогине, которой она могла быть нужна.
– Нет, я вас не отпущу, моя красавица, не могу отпустить вас! – возразил герцог Монмут.
– Мне необходимо идти, ваше высочество, – настаивала она. – Я позову лорда Кэрфорда, чтобы он убедил вас.
– Он не придет, – рассмеялся герцог, – а если бы и пришел, то будет на моей, а не на вашей стороне.
– Вам известно, что лорд Кэрфорд просил моей руки, – высокомерно и холодно сказала Барбара.
– Но он думает, что этой руке не повредит мой поцелуй. Вы не знаете, какого удобного мужа вы будете иметь, мисс Барбара!
Выглянув из-за стула, я видел, что мисс Кинтон стоит, прислонившись к стене, а напротив нее находится герцог Монмут, стараясь овладеть ее рукою, которую она настойчиво отнимает у него. Рассмеявшись, он придвинулся ближе. До меня донесся тихий шорох; я оглянулся и увидел на нижней ступеньке Кэрфорда; он посмотрел на эту пару и снова скрылся, но мне все же было видно очертание его фигуры. Герцог Монмут радостно вскрикнул; ему удалось схватить непокорную руку, и он осыпал ее страстными поцелуями.
– Не будьте глупы, моя красавица! – насмешливо сказал он. – Не отказывайтесь от своего счастья. Ведь я – сын короля.
Барбара стояла, как каменная, насколько можно было видеть при слабом освещении лестницы.