После этого он повернулся и пошел через зал все той же твердой, самоуверенной походкой. На последней ступени он оглянулся и еще раз поклонился девушке. На этот раз она ответила почтительным реверансом. Когда Перренкур скрылся из вида, она обеими руками закрыла лицо; до меня долетели сдержанное рыдание и заглушенные слова:
– Что мне делать?! Что мне делать?!
Я вышел из своей засады, где видел так много странных обстоятельств, и, держа шляпу в руке, подошел к мисс Кинтон, после чего сказал:
– Положитесь на своих друзей, мисс Барбара! Что другое может сделать женщина?
– Симон! – радостно вскрикнула она, протягивая мне руку. – Вы здесь?
– И, как всегда, весь к вашим услугам.
– Но разве вы здесь были? Откуда вы явились?
– Вот оттуда, из-за высокого стула, – указал я. – Я сидел там уже давно; его высочество приказал ждать его здесь, но, очевидно, забыл и свой приказ, и меня самого.
– Так что вы слышали, – тихо шепнула она.
– Все, что говорил герцог. Лорд Кэрфорд не произнес ни слова. Я уже хотел вмешаться в дело, но оно устроилось лучше. Вам есть за что поблагодарить де Перренкура.
– Вы слышали, что он говорил?
– Только несколько последних слов, – ответил я как будто с сожалением.
– И вы думаете, что мне надо быть благодарной ему? – слегка усмехнулась Барбара.
– Едва ли бы кто другой мог освободить вас таким образом от герцога. К тому же он был с вами крайне любезен.
– Любезен, да! – воскликнула девушка, опять закрыв руками лицо.
Я снова услышал сдержанное рыдание и счел долгом сказать:
– Успокойтесь! Герцог, конечно, – немалое лицо, но с вами не случится ничего дурного. Ваш отец поручил мне оберегать вас, и позвольте мне этим оправдать свое вмешательство.
– Я… я, право, очень рада, Симон. Но что мне делать? Зачем только я приехала сюда!
– Это – дело поправимое: стоит только уехать отсюда.
– Как могу я сделать это? – безнадежно промолвила Барбара.
– Герцогиня отпустит вас.
– Без позволения короля?
– А разве он не согласится? Герцогиня за вас попросит: ведь она очень добра.
– Нет, она за меня просить не станет, как не станет никто.
– Тогда надо уехать без позволения, если вы пожелаете.
– Ах, вы не знаете! – печально воскликнула Барбара, схватив мою руку и понизив голос до шепота. – Я боюсь, Симон! Я боюсь его! Что могу я сделать, как могу я сопротивляться? Со мной могут делать, что хотят. Если я плачу, надо мной смеются, если пытаюсь смеяться – это принимают за согласие. Что могу я сделать?
Я когда-то злорадно мечтал о том, что Барбара будет нуждаться в моей помощи; эта минута пришла, но – странно! – торжества она мне не принесла. Жалость сжимала мое сердце так сильно, что я едва мог проговорить:
– Вы хотите сказать, что мы можем сделать?
– Увы! Что можем поделать даже мы оба, Симон? – и она засмеялась сквозь слезы. – Я ничего не могу вам сказать, но вы знаете, Симон.
– Знаю, как нельзя лучше. Но герцогу не удастся поставить на своем.
– Герцогу? Если бы это был только герцог! Ах! – перебила сама себя девушка, тревожно всматриваясь в мое лицо, но я постарался придать ему невозмутимое выражение и насмешливо произнес:
– Он ведь очень послушен. Посмотрите, как де Перренкур отделал его и удалил ни с чем.
– Если бы я могла сказать вам то, что знают только король и двое-трое самых близких ему лиц!
– Как же узнали об этом вы?
– Да, узнала и я… – тихо сказала она.
– Можно узнать разными способами, – отозвался я: – может, кто-нибудь сообщит, а можно и самому доискаться. Конечно, обращение де Перренкура с герцогом было очень странно, а Кэрфорд убрался с его дороги, как будто этот Перренкур был сам король.
– Симон, – шепнула Барбара с выражением тревоги и страха, – молчите, ради Бога, молчите!
– Но ведь я сказал только «как будто» он был король. Скажите, почему Кольбер носит королевскую звезду? Не потому ли, что видели, как кто-то в такой звезде обнимал и целовал де Перренкура в ночь его приезда?
– Это были вы?
– Да, это был я. Скажите, о ком было послано известие в Лондон, под словами…
Она вцепилась в мою руку, не помня себя от страха.
– А теперь скажите, что говорил вам де Перренкур? Черт его возьми, он говорил слишком тихо, я ничего не расслышал.
– Я не могу сказать вам это, – вспыхнула она, выпустив мою руку.
– И все-таки я знаю. Если бы вы доверились мне!…