Он пнул попавшуюся под ноги кучу опавшей листвы. Листья порхнули в стороны, а Антон как вкопанный остановился посреди улицы.
Карусель желтых листьев,
как картина известного художника кисти, —
мелькнули в его голове удачно сложившиеся строки.
— Тьфу! — сплюнул он, прогоняя охватывавшее его вдохновение.
— Идиотизм. Правду Анна говорила — графоман я. Интересно, это лечится?
— Что со мной такое? — присев на парапет набережной, тоскливо проговорил Никита. — Был я нормальным парнем, даже, как говорили, не лишенным таланта. Писал себе книжки, стишки. Может быть, со временем и писатель из меня получился бы самый настоящий, если бы не акулы бизнеса. А сейчас я прямо бандит какой-то. Мужика ограбил. С другой стороны, если бы не ограбил, куковал бы сейчас в отделении. Далеко в том наряде, в каком я был, я б не ушел. А сейчас куда?
На этот вопрос у Никиты был только один ответ — домой.
Он спрыгнул с парапета, сунул руки в карманы и пошел в нужном ему направлении.
«Тетка Нина в деревню укандехала опять, — крутились в его голове мысли. — То есть что это я говорю — не укандехала, а уехала. Откуда у меня этот дурацкий жаргон? „Укандехала“ какая-то. Черт, а откуда тогда з нашей с ней квартире мужик, который на моей кровати бабу харил? Ой, а может быть, тетка Нина каких-нибудь знакомых своих пустила? А я приперся пьяный и разогнал их? За что в ментовку и угодил? Вот стыдно-то будет. А может быть, я вообще не в свою квартиру попал? К соседям, например. Или вообще в другой дом меня занесло. Ладно, выясним. Идти мне все равно больше некуда».
Стараясь больше ни о чем не думать, он ускорил шаг, А потом вскочил в какой-то ранний трамвай и, не имея денег на проезд, неожиданно для себя отлаял контролера, полезшего к нему с вполне законными требованиями.
Перед самым домом Никита остановился, словно колеблясь. Потом оглянулся на стылую безлюдную улицу и, решительно мотнув головой, вошел в подъезд,
— В конце концов, если что не так, извинюсь и все. Все-таки идти мне больше некуда. А если и правда тетка Нина каких-то своих родственников на постой пустила, что ж, поговорю с ними по-родственному и все. Надо же мне где-то жить? А тетка Нина тоже хороша! Про то, что в деревню уезжает, сказала, а о новых постояльцах даже не заикнулась. Ага, вот и пришел.
При виде знакомой двери Никита привычно полез в карман за ключами, но тут же вспомнил, что никаких ключей у него быть не может. Он смущенно прокашлялся и почесал затылок. Поднял руку, чтобы постучать, и вдруг заметил, что дверь-то стоит как-то косо и косяки наполовину вывернуты из стены.
«Вот дела, — мелькнуло в его голове. — Выходит, я к себе домой и вломился. Надо же, как дверь разворотил. Постучать? Или уж уйти отсюда во избежание скандала? А куда мне идти-то? Ладно, постучу. Может, тетка Нина уже приехала. Что-то не помню, чтобы она говорила, когда вернется».
Никита постучал. Прислушался. Потом снова постучал. — Кто там? — спросил за дверью совершенно незнакомый женский голос.
«Что сказать? — заметалось в голове у Никиты. — Правду? Так ведь не откроют. Еще и ментов опять вызовут. Соврать надо что-нибудь. А что?»
— Денежки за уборку подъезда платить, — ляпнул Никита первое, что пришло ему на ум.
— Минутку. Паша! Иди открой, а то я неодета.
— Пронесло, — неслышно выдохнул Никита. — А что это, интересно, за Паша? Тот самый, которому я в торец прислал? Опять дурацкий жаргон. По морде то есть дал.
Через минуту скрипнул явно покореженный замок, и дверь открылась. Возникший на пороге толстый мужик в нечистой майке и классических тренировочных штанах с пузырящимися коленками прищурился на пришельца и вдруг, охнув, ринулся обратно в квартиру. Никита едва успел сунуть ногу в стремительно сужающуюся щель между дверью и дверным косяком.
— Маша! — заорал мужик, безуспешно пытаясь закрыть дверь. — Опять этот явился! Который дебоширил! Звони в милицию!
Тут опять что-то щелкнуло и соскочило в голове Никиты, Вместо того чтобы спокойно объяснить ситуацию и извиниться, Никита вдруг сильно толкнул дверь коленом, схватил за грудки перепуганного мужика и вместе с ним влетел в прихожую. С треском захлопнулась дверь за его спиной.
— Помогите! Милиция!
Никита обернулся. В кухне промелькнула перекошенная женская физиономия. С рыком:
— Я тебе сейчас покажу милицию! — Никита отвесил мужику затрещину такой силы, что тот только крякнул и полетел на пол, а сам кинулся в кухню, выволок оттуда за волосы визжащую и путающуюся в длинной комбинации женщину, втолкнул ее в туалет и задвинул шпингалет. — Поори мне еще! — угрожающе прорычал он в дверную щель. 6*
Женщина тут же смолкла.
Никита повернулся к мужику. Толстый сидел на полу, потирая затылок, и изумленно округлившимися глазами глядел на встрепанного агрессора.
— Так, — быстро проговорил Никита, хватая мужика за химок и вздергивая на ноги. — Отвечать скоро и точно. Как ты в этой квартире оказался?
Мужик открыл рот, но ничего членораздельного произнести не смог. Только оглушительно икнул, вероятно, вследствие нервного и физического потрясений, потеряв дар речи.
— Отвечай! — рявкнул Никита и несильно, но чувствительно двинул кулаком в мягкий живот.
— Я снял, — пискнул мужик.
— Что снял? — оторопел Никита.
— Квартиру снял, — икнув, пояснил мужик. — Т-такое дело. Я сюда в командировку приехал, к любимой женщине. Только у нее муж, а у меня жена в другом городе. В гостинице нам неудобно встречаться. А я т-тут объявление на столбе прочитал, что сдается квартира со всеми удобствами. На месяц. И совсем недорого.
«Тетка Нина обычно на месяц в деревню и уезжает, — успел подумать Никита. — Но кто ее квартиру сдал этому хмырю? Не она сама — это точно. Что она — сумасшедшая?»
— Кто квартиру сдавал? — сдвинул брови Никита.
— Па… парень какой-то, — два раза подряд мучительно икнув, ответил мужик. — Я его даже и не знаю. Он сказал, что здесь с тетушкой своей живет. Он документов не показывал. Он только деньги взял, и все. И договор мы никакой не оформляли. Зачем, ведь на месяц только сняли. Я н-ни-чего. У меня ведь муж, а у Машки — жена. То есть у меня жена, а у Машки…
«Что за чертовщина? — ошарашенно подумал Никита. — Это кто квартирой тетки Нины так распоряжается? Парень какой-то. Какой?»
— Это я здесь с тетушкой живу, — рыкнул Никита, схватив мужика за горло. — Что за парень был? Внешность, принты. Быстро!
— Я не помню! — корчась от страха и икоты, простонал мужик. — Я его не рассматривал. Не бейте меня, пожалуйста. А я вам тогда тайну открою.
— Какую еще тайну? — изумился Никита. Мужик снова икнул.
— Отпустите, шею больно!
Никита разжал пальцы. Мужик тотчас сполз по стенке на пол и заскулил, растирая обеими руками онемевшее горло.
— Тайну говори! — грозно напомнил Никита.
— Вчера, — беспрестанно икая и стуча ногами, заговорил мужик, — заходили двое каких-то. В темных костюмах. Показали корочку фээсбэшную. Искали вас.
— Меня? — поразился Никита.
— Ага, — кивнул мужик и икнул. — Точно вас. Ваши приметы досконально описали. Прошарили всю квартиру и ушли. Ой, я тоже уйду. Съеду отсюда к чертовой матери. Хотел спокойно пожить месяцок с любимой женщиной. А то ведь у нее жена, а у меня муж.
— Что за мужики-то? — спросил Никита. — Они точно из ФСБ?
— Точно, — кивнул мужик. — Сами серьезные такие и в строгих костюмах. И корочки у них очень серьезные. А лица я их тоже не запомнил. Какие-то незапоминающиеся лица. Даже странно, вроде посмотришь — нос есть, глаза есть, уши тоже и рот. А отвернешься, и черты лица расплываются в памяти начисто. Наверное, они ко мне психологический приборчик применили. Как в фильме «Люди в черном».
— Ага! — догадался наконец Никита. — Врешь, поди?