Тим, вспомнив о том, что обещал сделать, но так и не сделал, быстро заварил кофе и подал Дженджи. Затем подставил сахарницу поближе, присел рядом, с удивлением посмотрев на ее плоский живот.
– Нет! – почти сразу ответила Дорис. – К превеликому горю, пока не случилось! Когда, сын?
– Ах, вот оно что… – Тим в раздражительности изобразил звук, что не слишком отдаленно напомнил ржание лошади. – А почему я?! Почему не Анжелика или не Джи? Почему сразу я?
Тима до тошноты допекла эта тема. Он нахмурился.
– Я что же, умру, так и не увидев внуков? – продолжала ворчать Дорис. – Вон, Дакота уже не дождалась!
– Да ты что? – Тим вновь поглядел на Джен. – Прими мои соболезнования. Не знал. Значит, это правда? – он повернулся к матери. – Дакота и впрямь прокляла Джи?
– Да, сын. Это чистейшая правда! – заметив его изумление, Дорис виновато скривилась. – Хочешь сигаретку?
– Нет уж! – Тим презрительно поморщился.
– Вот вы нежные… Одна не хочет, второму вредно. Возьми, расслабься!
– Что там внутри? Наркотики?
– Не дождешься. Какой ты мнительный, прямо как Дженджи! Вы стоите друг друга! Два сапога пара! Кстати, Тим, – Дорис присела напротив, поставив пепельницу перед собой. – у тебя жизнь тоже шла криво, пока Дженджи не приехала. Работа была, но повышения ты ждал долго. Дом купил только сейчас, а семья… – она покачала головой. – Милый мой сынок, разве это можно назвать семьей-то, а? Это же сплошная битва за рай на земле!
– Да брось! – неуклюже рассмеялся Тим, строя из себя дурака, но все вокруг заметили, что от этих провокаций он ощутил неловкость. – Проблемы были и есть у каждого. Я сам разберусь! Не лезь в это!
– Вот! – Дорис изобразила на лице несчастье с хитрющим прищуром. – Слышишь, Дженджи! Тим каждый раз так говорит! Не лезь, не твое дело, не приставай, я умный… Я же мать! Разве я могу посоветовать плохое?
Дженджи и Тим хором ответили «Да», а потом так же синхронно рассмеялись, потешаясь друг над другом.
– Идеальная пара… – мечтательно воспроизвела Дорис.
– Что? Какая пара, мам? – Тим с трудом подавил смех, – Джи как сестра мне! О чем ты вообще? – он отрешенно глянул на Дженджи, потом снова на мать. – Знаю, таблетки, которые ты выпила, вызвали побочные эффекты. Давай-ка в кровать, и без разговоров! – он взял Дорис под руку и повел наверх.
Дженджи осталась сидеть на кухне и изучать узоры скатерти, интенсивно размышляя над услышанным. «Почему мать Тима так сказала? Может, это как-то связано с проклятием? А если оно и Тиму досталось? Дорис упомянула, что у него жизнь не клеилась, пока я не вернулась в город. А что, если она права? Но… есть одно весомое «но»! Разве заставишь человека, который столько лет не обращал на тебя внимания, наконец-то сделать это? Нет, насильно мил не будешь. Тим и сейчас не хочет даже подпускать мысли о близости со мной. Для него я все та же сестра-малявка, хомяк Джи с жирными щеками, которые видно из-за спины. Может, у Тима не ладилось, пока не умерла моя мать, а после ее смерти проклятие ослабло или исчезло вместе с моей матерью? Что я несу… Мне пора бы подумать о чем-то более важном, чем магия и неразделенная любовь.»
Тим вскоре вернулся и примостился рядом с Дженджи.
– Похоже, в этом доме успокаивать нужно не маму. Вид у тебя уж слишком печальный, Джи. Я могу чем-то помочь? Может, угнетают стены этого дома? Слушай, а переезжай ко мне! Дом большой, тесно не будет.
– Чтобы твоя девушка совсем озверела и живьем меня сожрала?
– Элис добрая. – Тим задумчиво почесал затылок, выдавив виноватую ухмылку, – Обычно добрая… Но, мне кажется, что она ревнует к тебе. – он перевел взгляд на дверь, потирая нижнюю губу подушечкой указательного пальца. – Глупо, да?
– Очень. – слова Тима задели Дженджи за живое, но она, проглотив комок обиды, не подала виду, продолжая с восторгом глядеть на его мягкие и чувственные губы, которые очень давно мечтала поцеловать.
– Вот и я о том же. Мы с тобой росли вместе, знаем друг о друге все. – Тим откинулся на стуле и с любопытством продолжал. – Так в чем же дело? Может, расскажешь о своей жизни? А если я признаюсь, что моя жизнь наладилась, но не с твоим приездом, а чуть раньше… Но, все-таки, полагаю, что твой приезд не прошел мимо моей фортуны, поведаешь то, что скрываешь?
– Скажу, что моя жизнь настолько жалкая, что и думать о ней нечего. Не о чем вспоминать, да и говорить не хочется лишний раз.
– Хорошо, я понял. – Тим вздохнул и поглядел на свои скрещенные пальцы. – Мама рада тебе.
– Да. Она говорит, что я ей, как родная дочь. – Дженджи отвела глаза в сторону.
– И я рад тебе. Ты меня понимаешь, с тобой легко общаться, ты простая и открытая. Мне не хватало этого.