— Только если у тебя на голове будет головной убор профессора.
Спустя некоторое время Ева поднялась в свою квартиру, и тут раздался звонок в дверь. Это был Картер.
— Жаль разочаровывать тебя, но почетная премия досталась не мне, а Робину Уэйнрайту. — Робин был одним из лучших игроков «Янки», которые как раз разгромили «Филов» в предыдущей игре, к тому же он недавно заявил, что уходит из спорта в конце сезона.
— Какая жалость, давай я тебя утешу. — Ева обняла его за шею.
— Я только на это и рассчитывал, правда, на всякий случай, чтобы задобрить тебя, принес… — Картер вытащил из-за спины четырехугольную шляпу профессоров и студентов.
В этот вечер Ева узнала, с какой стороны прикрепляется кисточка и какой щекотной она может быть… при определенных обстоятельствах.
Чуть позже Картер еще раз удивил ее. Уютно устроившись на кровати, он вручил ей сложенный листок бумаги.
— Что это? — Ева взяла листок и села прямо. Простыня сползла вниз, обнажив красивую грудь.
— Советую поторопиться. — Картер провел пальцем по нежной коже.
Она развернула листок. Это была программка мероприятий, посвященных дню вручения премий. Внизу красовалась подпись.
— Робин Уэйнрайт, — заметил Картер.
Ева прижала программку к груди. Робин Уэйнрайт — кумир мужчин и женщин, спортсменов и фанатов, звезда бейсбола, настоящий бог.
— Мой герой, — вздохнула Ева и улыбнулась Картеру ослепительной улыбкой. — Я говорю о тебе. — Она наклонила голову и лизнула его сосок. На темной коже моментально появились пупырышки. Ева лукаво улыбнулась. — Милый, ничего слаще этого не существует. — Она покрывала поцелуями его плоский живот и ласково поглаживала курчавые волосы, спускаясь все ниже и вдыхая аромат секса.
Несмотря на свои обещания самой себе сконцентрироваться исключительно на бизнесе, Ева влюбилась. Время для любви, конечно, неподходящее: она пока не освоилась в городе да еще стала жертвой чьих-то незаконных действий. Но кто сказал, что мир когда-нибудь станет спокойным и упорядоченным?
Картер Моран. Возможно, не самый обходительный мужчина, но зато честный, смелый и щедрый. По ее мнению, детали биографии не столь важны. Она влюбилась не в анкету, а в живого человека, в его тело и душу. И если когда-либо и надо действовать, то подходящее время — сейчас.
Ева опустила голову ниже, чувствуя, как сильнее напрягается его тело. Все это вдохновляло ее, вызывало ответную благодарность, которая не знала границ.
Подарок судьбы слишком хорош, чтобы быть правдой.
Глава двенадцатая
На платформе толпился народ, пассажиры ожидали утреннего поезда в Нью-Йорк. От единственного в Грантэме крошечного вокзала ходил местный поезд. Старожилы гордо величали свой короткий железнодорожный путь «линией». В Манхэттене в полдень Ева должна была встретиться со своим поставщиком Солом Гринбергом, собиравшимся показать ей новую коллекцию белья. Хотя Нью-Йорк находился всего лишь в часе езды от Грантэма, Ева ездила туда не часто, поэтому ее всегда охватывал почти детский восторг в предвкушении встречи с огромным городом.
Ева посмотрела на Картера. Он тер глаза и совсем не разделял ее энтузиазма. Она протянула ему пластиковый стаканчик с кофе.
— Вот, выпей. Ты почувствуешь себя лучше.
Картер взял стакан и при виде пластиковой крышечки сморщился.
— Симона права, через эти крышки невозможно пить кофе.
— Уверена, ты справишься, — заявила Ева без всякого сочувствия. — Я же говорила, что тебе не обязательно ехать со мной. — Картер дежурил ночью, но вместо отдыха настоял на том, чтобы сопровождать Еву в Нью-Йорк. — Не думаю, что кто-нибудь нанесет мне вред в этом бурлящем городе.
Раздался гудок, состав медленно подходил к платформе. Толпа заколыхалась. Поезд остановился, и двери открылись. Картер подтолкнул Еву вперед и вдруг услышал, как кто-то его окликнул:
— Эй, Картер! Картер Моран!
В этот момент толпа сдавила их и понесла вперед, Ева лишь успела повернуть голову в ту сторону, откуда раздался голос. Она увидела мужчину в строгом деловом костюме, в руках он держал портфель.
— Ты его знаешь? — спросила она через плечо.
Картер повернул голову, без особого интереса кивнул и заставил ее шагнуть вперед.
— Разве ты не хочешь поговорить с ним?
— Нет, он садится в другой вагон. Это не важно, поверь мне.
Картер двинулся в вагон за ней следом. Он усадил ее на первое место, которое они смогли найти, и занял кресло напротив. Количество пассажиров увеличивалось год от года, и, хотя Грантэм был первой остановкой после Филадельфии, это не гарантировало свободного места до Нью-Йорка.