Между тем отец, всё ещё не обуздав своей похоти и не отказавшись от греховного своего вожделения, много раз справлялся о дочери и, не находя её и не зная, куда она скрылась, распалился такой яростью, что пригрозил предать её позорной и мучительной смерти. По прошествии нескольких дней Тебальдо как-то утром, на восходе солнца, вошёл в комнату, где стоял упомянутый шкап. Увидев его перед глазами и не в силах стерпеть его вида, он мановением руки приказал, чтобы его убрали, куда-нибудь вынесли и продали, дабы впредь он ему больше не докучал. Слуги, приученные мгновенно исполнять приказания своего господина, взвалили на плечи шкап и отнесли его на торговую площадь. Случилось так, что в ту пору на площадь пришёл почтенный и богатый генуэзский купец. Приметив великолепный и искусно отделанный шкап, он, можно сказать, влюбился в него и решил про себя не постоять за деньгами, сколь бы непомерную цену за него ни спросили. Итак, генуэзец подошёл к слуге, которому было ведено продать шкап, и, договорившись с ним о цене, купил его и на плечах грузчика препроводил к себе на корабль.
Кормилица, которая всё это видела, немало обрадовалась случившемуся, хоть разлука с питомицей и очень её опечалила. Всё же она находила некоторое утешение в том, что, когда сразу наваливается два тяжёлых несчастья, всегда надлежит бежать большего. Отплыв из Салерно на корабле с грузом драгоценных товаров, генуэзский купец благополучно достиг острова Британия, ныне носящего название Англия. Пристав к месту, за которым широко расстилалась равнина, он увидел Дженезе, незадолго пред тем провозглашённого королём, который изо всех сил бежал вдоль берега, преследуя великолепную лань, в конце концов кинувшуюся со страху в мерские волны, Усталый и обессилевший от долгой погони, король присел отдохнуть и, увидев поблизости от себя корабль, попросил владельца его дать ему пить. Владелец, притворившись, что не узнал короля, встретил его предупредительно и любезно, оказал подобающий его сану приём и вообще повёл себя с ним так умно и искусно, что Дженезе взошёл к нему на корабль. Увидев великолепный и отлично отделанный шкап, он настолько пленился им, что загорелся желанием тут же приобрести его.
Побуждаемый этим, он спросил владельца корабля, сколько тот хочет за шкап, и услышал в ответ, что шкап стоит недёшево. Вконец очарованный столь драгоценной вещью, король не покинул корабля, пока не договорился с владельцем о цене шкапа. Получив доставленные по его приказанию деньги, он полностью рассчитался с купцом, и, простившись с ним, распорядился отнести шкап во дворец, и поставить в его покое. Дженезе, будучи очень юным, ещё не успел взять жену и, отправляясь всякий день рано поутру на охоту, предавался ей в своё удовольствие. Дораличе, дочь Тебальдо, скрывавшаяся в шкапу, который поставили в покое Дженезе, слышала и хорошо понимала, что происходит в королевском покое, и, размышляя о минувших опасностях, начала надеяться на лучшую долю. И как только король покидал покой и отправлялся, по своему обыкновению, на охоту, молодая девушка выходила из шкапа и с поразительным умением прибирала комнату, подметая её, застилая постель, оправляя накидки и кладя их на покрывало в круглых узорах, вышитых жемчужинами редкой величины, и на две на диво изукрашенные подушки.
Кроме того, прелестная девушка усыпала изящную постель розами, фиалками и другими благоухающими цветами, перемешанными с душистым порошком и иными благовониями, приятно пахнущими и укрепляюще действующими на мозг. Множество раз, никогда никем не замеченная, поддерживала она в королевском покое такой порядок. Король Дженезе был этим очень доволен, ибо, когда он возвращался с охоты и входил в свой покой, ему казалось, что его евевают ароматы всех пряностей, какие когда-либо порождал Восток. И король пожелал узнать от матери и придверных дам, кто же та, исполненная такоге изящества и столь тонкого вкуса, которая так нарядно убирает его покой и заботится о том, чтобы его наполняло благоухание. Ему ответили, что этого не знает никто, ибо, когда приходили в его покой, чтобы оправить постель, её обнаруживали усыпанной розами и фиалками и надушенной благовониями. Услышав это, король решил во что бы то ни стало узнать истину и как-то рано поутру притворился, будто отправляется в замок в десяти милях от города. Тихонько спрятавшись у себя в покое, он стал внимательно наблюдать через щелку и дожидаться дальнейшего.
И случилось так, что почти тотчас же Дораличе, прекраснее, чем ясное солнце, появилась из шкапа и принялась мести пол, расправлять ковры, застилать постель и тщательно прибрала всё, как поступала обычно. Когда же прелестная девушка, закончив своё достойное и похвальное дело, собралась было вернуться в шкап, король, неотступно следивший за нею, мгновенно очутился у неё за плечами и схватил за руки и, увидев, что она прекрасна и свежа, словно лилия, спросил её, кто она. Девушка, вся трепеща, ответила, что она единственная дечь одного государя, чьё имя успела забыть, так как долго таится в шкапу, а по какой причине скрывается в нем, она так и не пожелала ему открыть. Выслушав это, король с согласия своей матери взял Дораличе в жёны и прижил с нею двоих сыновей. Тебальдо между тем, по-прежнему одолеваемый своим нечестивым и преступным желанием, не находя дочери, которую долго искал и разыскивал, набрёл на мысль, что она скрывалась в проданном им шкапу и, выбравшись из него, странствует где-то по свету. По этой причине, побуждаемый гневом и яростью, он решил попытать счастья, не удастся ли ему где-нибудь её обнаружить.
Итак, обрядившись купцом и прихватив с собою множество драгоценностей и на диво сработанные золотые изделия, он тайком покинул Салерно и, объехав различные страны, нашёл покупателя шкапа и спросил его, извлёк ли он выгоду из этой покупки и в чьи руки перешёл шкап. Купец ответил, что он продал его английскому королю и нажил на нём ровно столько, сколько он стоил ему самому. Узнав об этом, Тебальдо обрадовался и направился в Англию. Достигнув города, где пребывал король, и вступив в него, он выложил в ряд у дворцовой стены свои драгоценности и изделия, среди которых были веретена и прялки, и начал кричать: "А вот, сударыни, веретёна и прялки!" Услышав это, одна из придворных девиц подошла к окну, и, увидев купца с дорогим товаром, пустилась бегом к королеве и сообщила ей, что на улице расположился купец с золотыми прялками и веретёнами, такими красивыми и такими роскошными, каких никто никогда ещё не видал. Королева распорядилась, чтобы купца привели наверх во дворец, и тот, поднявшись по лестнице, вошёл в залу, не узнанный королевой, так как она больше не думала об отце, но сразу признавший в ней свою дочь. Королева, увидев веретёна и врялки поразительной красоты, спросила у купца, что стоит каждая вещь в отдельности. Тот ответил: "Дорого.
Но если вашему высочеству будет угодно дозволить мне провести одну ночь вместе с вашими двумя сыновьями, я в отплату за это все эти вещи оставлю вам в дар". Государыня, бесхитростная и простосердечная, не питая никакого предубеждения против купца и поддавшись уговорам своих девиц, дала согласие на его предложение. Впрочем, придворные девицы и королева решили поднести ему питьё из вина с примешанным сонным зельем прежде, чем слуги поведут его в спальню на отдых. Наступила ночь, и, так как купец прикинулся очень усталым, одна из девиц отвела его в покой королевских детей, где ему была приготовлена прекраснейшая постель. Перед тем как уложить его отдыхать, эта девица сказала: "Не мучает ли вас жажда, отец мой?" Тот ответил: "Да, дочь моя", - и она, взяв кубок, который был словно серебряный, протянула ему вино с примешанным к нему сонным зельем. Но купец, хитрый и злонамеренный, взяв кубок и притворившись, что пьёт, вылил всё вино себе на одежду и лёг отдыхать. В покое младенцев была небольшая дверь, через которую можно было пройти в опочивальню королевы.