Не знаете ли вы такого? Быть может, вы думаете, что я вас не знаю? Разве вы не мессер Гаспарино Бончо, дражайший мой шафер? Или вы также не знаете, сколько раз мы перекидывались с вами в картишки?" - "Ах, куманёк, - сказал на это мессер Гаспарино, - к чему вам сидеть взаперти внутри бедного герцога и терзать его тело?" - "Не хочу вас и слушать, - ответил бес, - подите прочь и больше не беспокойте меня, ибо никогда у меня не бывало пристанища лучше, нежели то, где я сейчас нахожусь". Но мессер Гаспарино принялся так настойчиво заклинать беса, что тому пришлось поневоле подробно рассказать о причине, по которой он покинул жену и вселился в герцога. Тогда мессер Гаспарино сказал: "Ах, дорогой куманёк, ужели вы не захотите доставить мне великое удовольствие?" - "А какое?" - спросил бес. "Выйти из тела герцога, - пояснил мессер Гаспарино, - и больше не докучать ему". - "Ах, кум, прося у меня о подобной вещи вы мне представляетесь вконец сумасшедшим, ибо, обитая внутри герцога, я нахожу в этом такую отраду, что большей не мог бы и вообразить".
На это мессер Гаспарино сказал: "Ради приятельских уз, связывающих нас между собою, прошу вас, соблаговолите на этот раз снизойти к моей просьбе, ибо, если вы не удалитесь из тела герцога, меня лишат жизни и вы явитесь причиною моей гибели". Бес воскликнул в ответ: "Во всём мире нет ныне уз, более коварных и низменных, чем те, что связывают между собой покумившихся и, если вы умрёте, ущерб понесёте вы, а не я. Да и желаю ли я ещё чего-нибудь, кроме того, чтобы увидать вас на дне адской бездны? Вам подобало бы быть более благоразумным и рассудительным и держать язык за зубами, ибо доброе молчание никогда ещё никому не вредило". - "Но, по крайней мере, скажите мне, куманёк, кто же доставил вам столь великую неприятность", - спросил мессер Гаспарино. "Ещё чего захотели, - ответил бес, - я не могу и не хочу рассказывать вам об этом. Подите-ка прочь отсюда и не ждите от меня другого ответа". И умерив ярость, он прекратил терзать герцога, который стал больше мертвецом, чем живым. Спустя некоторое время герцог немного пришёл в себя, и мессер Гаспарино сказал ему: "Синьор герцог, бодритесь, ибо вскоре вы почувствуете, что избавились от своего мучителя.
А теперь мне от вас ничего не нужно, кроме вашего распоряжения, чтобы все, какие только есть, музыканты и игрецы завтра утром прибыли во дворец и тогда же зазвонили все колокола вашей земли и начали палить все пушки в городе и они все вместе изобразили бы великую радость и торжество, и чем больше они произведут шума, тем я буду довольнее, а заботу от остальном предоставьте уж мне". Так всё и было исполнено. На следующее утро мессер Гаспарино пришёл во дворец и принялся заклинать вселившегося в герцога беса, и в то время, как он его заклинал, по всему городу зазвонили колокола, раздалась пушечная пальба, начали звучать трубы, кастаньеты, барабаны, треугольники и бесчисленные музыкальные инструменты и притом одновременно все вместе, так что казалось, будто наступил конец света. А мессер Гаспарино продолжал свои заклинания, и бес обратился к нему с такими словами: "Ну и ну, куманёк, что же означает такое разнообразие инструментов, порождающих столь нестройный и непонятный шум, какого я ещё никогда не слыхал?" Мессер Гаспарино ответил: "Неужто вы не знаете, куманёк?" - "Нет, не знаю", - проговорил бес.
"Как же так?" - спросил мессер Гаспаринв. "Ведь сокрытые в телах человеческих, мы не можем слышать всего и знать вбо всём, ибо телесное вещество слишком уж плотно", - ответил бес. "Скажу вам коротко, - промолвил синьор Гаспарино, - если вы терпеливо выслушаете меня и перестанете беспокоить бедного герцога". "Говорите, прошу вас, - проговорил бес, - я охотно вас выслушаю и обещаю, что пока что не стану его больше мучить". Тогда мессер Гаспарино обратил к бесу такие слова: "Знайте, мой куманёк, что герцог, увидев, что вы не желаете ни покинуть его, ни прекратить его мучить, и прослышав, что вы оставили вашу жену из-за дурной жизни, которую она вам уготовила, послал за нею, и вот весь город бурно приветствует и торжественно отмечает её прибытие". Услышав это, бес сказал: "О, злокозненный кум! Вы оказались коварнее и хитрее меня. Не говорил ли я вам только вчера, что ныне уж не найти кума, который был бы верен и предан тому, с кем покумился. Не кто иной, как вы сами подучили герцога вызвать мою жену.
Но мне до того отвратительно и ненавистно даже самое имя моей супруги, что я скорее предпочту пребывать в мрачной адовой бездне, чем там, где она обитает. Посему я немедля удаляюсь отсюда и направляюсь так далеко, что вы никогда ни одной вести обо мне не услышите". И он вышел из тела герцога, в знак чего напоследок отчаянно раздул ему горло, скосил глаза и причинил другие ужасающие изъяны. И после того как распространилось удушающее зловоние, герцог полностью освободился от своего беса. Миновали немногие дни, и злосчастный герцог пришёл в своё прежнее состояние и понемногу восстановил утраченные силы. И не желая, чтобы его обвинили в неблагодарности, призвал к себе мессера Гаспарино и отдал ему во владение великолепнейший замок со множеством слуг, дабы те служили ему, а также большую сумму денег. И, к негодованию завистников, славный мессер Гаспарино прожил долгие годы в счастии и благоденствии. А мадонна Сильвия, увидев, что её платья, кольца и прочие драгоценности превратились в пепел и дым, впала в отчаянье и спустя несколько дней умерла.
Рассказанная Тревизцем сказка немало поразила и захватила всех, кто её слушал. Мужчины, громко смеясь, на все лады расхваливали её, тогда как дамам она весьма не понравилась. Синьора, слыша глухой ропот дам и непрерывный хохот мужчин, потребовала, чтобы все покончили с разговорами и чтобы Тревизец загадал положенную загадку. И тот, так и не принеся дамам никаких извинений за обращённые к ним укоры, прочёл следующее:
Есть существо, его нам не опишет
Никто: оно без рук, без ног, без глаз,
Без языка, ушей, но видит, слышит
И говорит, и каждый миг и час
Оно кипучей нашей жизнью дышит,
И любит нас, и понимает нас,
И где б ему пребыть ни суждено,
В том месте вечно будет жить оно.
Тёмная загадка Тревизца, предложенная им в соответствии с установленным распорядком, побудила слушателей приступить к оживлённому её обсуждению, и всякий тщётно ломал себе голову, чтобы дать ей правильное истолкование. Поэтому Тревизец, видя, что их догадки далеки от истины, произнёс: "Господа, мне представляется неподобающим держать это почтенное общество в столь длительном недоумении. Если вам угодно, чтобы я сообщил своё толкование этой загадки, я охотно сделаю это; если нет - подожду разгадки, которую даст ей какой-нибудь возвышенный и проницательный ум". Все в один голос воскликнули, что просят Тревизца разрешить их недоумения и сомнения. Тогда он заявил, что его загадка означает не что иное, как бессмертную душу, каковая есть дух и не имеет ни головы, ни рук, ни ног и тем не менее со всем управляется; и какой бы ей ни был вынесен приговор, пребывать ли ей на небе или в аду, она вечно остаётся живою. Это учёное разъяснение тёмной загадки присутствовавшим очень понравилось. И так как уже миновала значительная часть непроглядной ночи и увенчанные гребнями петухи начали возвещать приближение дня, Синьора подала знак Виченце, которой во вторую ночь предстояло повествовать последнею, дабы она закончила эту ночь какой-нибудь занимательной сказкой. Но она с лицом, зардевшимся естественной алой краской румянца и не потому, что робела, а от негодования и гнева, вызванного в ней только что услышанной сказкой, с такими словами обратилась к Тревизцу: "Синьор Бенедетто, я считала вас гораздо любезнее и большим поклонником дам, чем вы оказались на деле. Но, судя по рассказанной сказке, вы относитесь к ним, как мне представляется, весьма отрицательно, и это, на мой взгляд, явный признак того, что вы были оскорблены одной из них, которая оказалась не слишком скромна в своих требованиях и притязаниях к вам.