Они молоды, приятной наружности, статны и пригодны для любого возвышенного и благородного дела. Нет ни одного короля, или князя, или иного властителя, которые, принимая во внимание дарованные им природой преимущества, не полюбили бы их и не воздали бы им должного". Ответ мудрой королевы пришёлся Дальфрено как нельзя более по душе и, призвав к себе Листико и Ливоретто, он обратилсяк ним с такими словами: "Премного любимые нами, вашим отцом, сыновья; после нашей смерти у вас не будет ни малейшей надежды на владение этим королевством, и не потому, чтобы вы были порочны или отличались дурным нравом, но потому, что так установлено законом и древним обычаем, раз вы не женщины, а мужчины, порождённые всемогущей природой и нами. Посему мы и ваша мать, имея в виду благо и пользу ваши, рассудили отправить вас куда-либо в другие места, вручив вам как можно больше драгоценностей, самоцветных камней и денег, дабы, если вам выпадет удача, вы могли достойным образом себя содержать. Итак, удовольствуйтесь тем, чего мы хотим".
Предложение короля очень понравилось Листико и Ливоретто и пришлось им по душе не меньше, чем королю с королевой, так как оба мечтали повидать новое, неизведанное и отведать мирских удовольствий. Королева, как это вообще свойственно женщинам, питала к младшему сыну более нежные чувства, чем к старшему, и, призвав к себе его одного, подарила ему пегого коня, ретивого и горячего с небольшой головой и огненным взглядом и, помимо своей доброй стати, заколдованного, о чём знал её младший сын Ливоретто. Итак, получив благословение родителей и прихватив с собою сокровища, сыновья тайно уехали вместе. Проскакав много дней сряду и не найдя места, которое им пришлось бы по вкусу, они глубоко опечалились. И тогда Ливоретто сказал Листико так: "До сих пор мы ехали вместе и не совершили ни одного стоящего деяния. И я нахожу, если это и тебе будет ио сердцу, что нам лучше разъехаться, и пусть каждый сам по себе отправится искать своё счастье". Так они и порешили и, крепко обнявшись и поцеловавшись, распрощались друг с другом. И Листико, о котором с той поры ничего не известно, направил свой путь на запад, а Ливоретто на своём заколдованном скакуне поехал на восток.
Проведя в седле многие, многие дни и достаточно повидав свет безо всякой для себя пользы, растратив деньги, драгоценности и другие сокровища, врученные ему любящим и добрым отцом, и сохранив лишь заколдованного коня, Ливоретто добрался, наконец, до Каира, столицы Египта, которым правил тогда султан по имени Данебруно, человек хитрый, коварный, могущественный, обладатель несметных богатств и обширного государства, но весьма обременённый годами. Этот Данебруно, несмотря на преклонный возраст, был, тем не менее, пылко влюблен в Беллизандру, дочь короля Дамаска Аттаранте и, послав по этой причине войско к Дамаску, обложил осадою этот город, намереваясь им овладеть, чтобы заполучить Беллизандру в жёны, либо добившись её любви, либо принудив её к этому силой. Но, прослышав о старости и отталкивающем уродстве султана, она решила, что скорее наложит на себя руки, чем пойдёт за него. Итак, достигнув Каира и попав в город, Ливоретто объехал его и, как следует рассмотрев, немало им восхитился. И так как средства его иссякли, разойдясь на всяческие его прихоти и желания, он надумал не покидать Каира и постараться наняться к кому-нибудь в услужение. Подъехав к дворцу и увидав во дворе у султана множество важных сановников, мамлюков {52} и рабов, он их спросил, не нужен ли при дворе государя какой-либо служитель, и сказал, что охотно поступил бы к султану на службу. Ему ответили, что не нужен.
Но тут один из этой толпы припомнил, что при дворе нужен работник, который смотрел бы за свиньями, и, подозвав к себе Ливоретто, спросил, возьмётся ли он присматривать за свиньями, на что тот ответил согласием. Предложившей ему это место повелел Ливоретто сойти с коня и привёл его в свиной хлев. На вопрос о том, как его звать, путник ответил, что имя его - Ливоретто. Однако все стали называть его Свинарём, ибо сразу же нарекли его этим прозвищем. Итак, устроившись при султанском дворе, Ливоретто, отныне прозываемый Свинарём, не занимался ничем иным, кроме откорма свиней, и таковы были его прилежание и усердие, что всего за два месяца он добился того, на что у других уходило полгода. Сановники, мамлюки и рабы, заметив его старание, убедили своего владыку возложить на Ливоретто какие-нибудь другие обязанности, ибо его усердие заслуживало того, чтобы он нёс не столь низменную и ничтожную службу. По этой причине султан распорядился поручить ему уход за лошадьми, и ему увеличили жалованье. Своей новой должностью Ливоретто был очень доволен, ибо, ухаживая за другими конями, он мог уделять больше внимания и своему собственному.
Приставленный к этому делу, он так тщательно скрёб своего коня скребницей, так чистил его и прихорашивал, что шерсть у него лоснилась, как бархат. Среди прочих коней на его попечении был также рослый, молодой, очень красивый и резвый конь и, восхищённый его красотой, Ливоретто холил и обучал его с особенным рвением и так преуспел в этом, что, не говоря уже об отличной выездке, тот, сверх того, кланялся, танцевал и подскакивал над землёй на высоту своего роста, с быстротой молнии сгибая и разгибая в воздухе ноги. Мамлюки и рабы, дивясь выучке и ловкости коня, смотрели на него с изумлением, и он казался им чудом природы. Посему они сочли нужным рассказать обо всём султану, полагая, что его позабавит ловкость Свинаря и коня. Султан, который всегда был угрюм и хмур и из-за одолевавшей его любви, и своей глубокой старости, совсем или почти совсем не помышлял о забавах, но, поглощённый любовной лихорадкой, думал только об обожаемом предмете своей любви. Однако мамлюки и рабы столько наговорили и рассказали ему, что как-то рано поутру он, сидя у окна, увидал все чудеса ловкости и отваги, какие показывал Свинарь со своим конём.
Рассмотрев, что у Свинаря приятная внешность и отменное телосложение и найдя его много лучше и краше, чем ему о нём говорили, султан подумал, что поступил с ним весьма дурно, - и был весьма огорчён тем, что отрядил его нести столь низменные обязанности, как уход за скотами. И вот, думая и размышляя о высоких и скрытых достоинствах пригожего юноши и видя, что тот само совершенство, он решил про себя освободить его от столь низкого занятия и удостоить более значительной должности и, призвав к себе, сказал ему так: "Впредь ты будешь ведать, Свинарь, не конюшней, как до этого дня, а моими кушаньями, дабы всё поставленное передо мною на стол я мог есть без всякого опасения". Итак, юноша, назначенный кравчим султана, с таким умением и искусством стал отправлять свою новую должность, что не только султан, но и все остальные немало им восхищались, из-за чего у мамлюков и рабов разгорелась такая зависть к нему и ненависть, что они едва могли его видеть и, если бы не страх перед своим повелителем, они лишили бы Ливоретто жизни. И вот, чтобы навлечь на беднягу немилость султана и чтобы он был или казнён, или изгнан навеки, они измыслили коварную и злонамеренную уловку.
Как-то утром один из приближённых к султану рабов по имени Кебур сказал ему так: "Могу ли я тебе сообщить, о, повелитель, добрую весть?" - "А какую?" - спросил султан. "Свинарь, которого по-настоящему зовут Ливоретто, только и делает, что похваляется, будто ему ничего не стоит передать в твою власть дочь короля Дамаска Аттаранте". - "Да разве это возможно?" - воскликнул султан. "Возможно, - ответил Кебур, - и если ты мне не веришь, спроси у мамлюков и у рабов, в присутствии которых он много раз повторял свою похвальбу, и ты легко сможешь установить, обманываю ли я тебя или говорю правду". Получив ото всех подтверждение слов Кебура, султан призвал к себе Ливоретто и спросил его, верно ли то, что все в один голос о нем рассказывают. Юноша, до этого ни о чём не подозревавший, принялся горячо отрицать, что говорил нечто подобное, и султан, придя в раздражение и распалившись гневом, сказал: "Ступай и не мешкай, и знай, что если в течение тридцати дней ты не передашь в мою власть Беллизандру, дочь короля Дамаска Аттаранте, не сносить тебе головы".
Выслушав беспощадный приказ султана, юноша впал в полную растерянность и печаль, и, поклонившись своему государю, ушёл в конюшню. Заколдованный конь, приметив, что его хозяин в глубоком унынии и что у него из глаз непрерывно льются горючие слёзы, повернувшись к нему, сказал: "Вот-те раз, хозяин! Чем же ты, как я вижу так огорчён и встревожен?" Всё ещё продолжая всхлипывать и громко вздыхать, юноша рассказал коню с начала и до конца о поручении, которое на него возложил султан. Но конь, помахивая головой и осклабившись в знак того, что ему смешно, немного утешил Ливоретто, сказав ему, чтобы он ничего не страшился и что всё завершится ему ко благу. Немного погодя он добавил: "Возвращайся к султану и скажи, чтобы он вручил тебе грамоту с полномочиями к военачальнику, руководящему осадой Дамаска, и чтобы в ней приказал немедленно по предъявлении и прочтении грамоты, припечатанной большой султанской печатью, снять осаду с этого города; и пусть султан, сверх того, снабдит тебя деньгами, одеждой и оружием, дабы ты мог смело отправиться в путь для выполнения столь благородного дела.
52
Мамлюки (мамелюки) - турецко-египетские воинские отряды, первоначально формировавшиеся исключительно из рабов; впоследствии мамелюки захватили власть над Египтом и их вожди правили им с 1250 по 1517 г.