Увидев, что тот красив, обходителен, статен, и зная, что он очень могуществен и потому, что властвует над таким государством, и потому, что несметно богат, маркиз дал согласие на заключение брака. Он призвал к себе Бианкабеллу, и они с Феррандино без дальних слов протянули друг другу руки и поцеловались. Но ещё не успели сыграть их свадьбу, как Бианкабелле припомнились ласковые слова, сказанные ей сестрицей Самаританой. Притворившись, будто ей нужно выйти, она покинула мужа и отправилась к себе в комнату. Запершись в ней изнутри, она вслед затем одна, таясь ото всех, проскользнула через боковую калитку в сад и начала вполголоса звать Самаритану. Но, в отличие от того, как бывало всегда, та на её зов не явилась. Бианкабелла была этим немало удивлена и, не найдя её даже в самых укромных уголках сада, опечалилась всей душой, понимая, что это случилось из-за того, что она не была послушна её приказаниям. Сетуя и досадуя на себя, она вернулась в свою комнату и, отперев дверь, прошла туда, где её так долго прождал супруг, и села с ним рядом.
По вкончании свадебных празднеств Феррандино отвёз молодую жену в Неаполь, где его с превеликой пышностью, приветственными кликами торжествующего народа и звонким звучанием труб достойно и с честью принял весь город. Была у Феррандино мачеха, а у той - две уродливые и премерзкие дочери, и одну из них она надеялась сочетать с Феррандино браком. Но когда всякая надежда на осуществление этой мечты развеялась, она распалилась таким гневом и такой злобой на Бианкабеллу, что не только видеть, но и слышать её не хотела, притворяясь, однако, что горячо её любит и обожает. Судьбе было угодно, чтобы король Туниса повёл обширные приготовления на суше и на море с намерением пойти войною на Феррандино - не знаю, потому ли, что тот взял за себя Бианкабеллу, или была какая другая причина, - и стало известно, что он уже вторгся в пределы неаполитанского королевства во главе огромного и могучего войска. Это заставило Феррандино взяться за оружие, дабы защитить своё королевство и выступить навстречу врагу.
Итак, собрав всё, в чём у него могла явиться нужда, и поручив Бианкабеллу, которая была в тягости, попечению мачехи, он выступил со своим войском на неприятеля. Прошли немногие дни, и злокозненная и коварная мачеха надумала умертвить Бианкабеллу. Призвав нескольких своих верных слуг, она повелела им отправиться куда-нибудь с Бианкабеллой, якобы на прогулку, и не возвращаться оттуда, пока они её не убьют, а в доказательство того, что она мертва, пусть представят ей что-нибудь, что могло бы служить подтверждением этого. Слуги, которым ничего не стоило совершить злодеяние, повиновались своей синьоре и, сделав вид, что отправляются на прогулку в определённое место, завели Бианкабеллу в лес, где и решили с нею расправиться, но, увидев, как она хороша и стройна, ощутили сострадание к ней и ограничились тем, что отрубили от туловища обе руки и вырвали из глазниц глаза и всё это отнесли мачехе Феррандино в качестве бесспорного доказательства, что Бианкабелла и впрямь ими убита. Увидев это, безжалостная и жестокосердая мачеха успокоилась и очень обрадовалась.
И так как эта гнусная мачеха рассчитывала осуществить свой злонамеренный замысел, она распространила по всему королевству молву, что обе её дочери умерли, одна от непрерывно трепавшей её лихорадки, другая - от нарыва в области сердца, который её и задушил, а также, что Бианкабелла с тоски по отбывшему королю преждевременно разрешилась мёртворождённым мальчиком и её стала жестоко трепать изнуряющая трёхдневная лихорадка; впрочем, скорее можно надеяться на её выздоровление, чем опасаться за её жизнь. Но коварная и преступная женщина вместо Бианкабеллы уложила на королевское ложе одну из своих дочерей, выдавая её за истерзанную лихорадкою Бианкабеллу. Между тем Феррандино, разбив и рассеяв вражеское войско, со славной победой возвратился домой. Мечтая найти свою любимую Бианкабеллу жизнерадостной и весёлой, он нашел её лежащей в постели - тощей, бледной, как смерть, и на себя не похожей. Подойдя к ней, пристально поглядев ей в лицо и увидев её столь изнуренной и обезображенной, он весь поник и был так потрясён её видом, что никак не мог представить себе, что это и впрямь его Бианкабелла.
Потом он распорядился её причесать и вместо самоцветов и драгоценных камней, обычно выпадавших из её белокурых волос, из них посыпались непрестанно пожиравшие её преогромные вши, а из рук, из которых выскальзывали всегда розы и другие благоуханные цветы, выскальзывала на этот раз грязь и всякая мерзость, вызывавшая тошноту у всякого, кто стоял поблизости. Наглая женщина принялась, однако, утешать Феррандино, говоря, что подобные вещи происходят от продолжительности болезни, порождающей такие последствия. Между тем несчастная Бианкабелла, лишившаяся рук и слепая на оба глаза, удручённая своим горем, одна-одинёшенька оказалась в пустынном и глухом месте и тщетно звала свою сестрицу Самаритану, надеясь, что та ей поможет. Но там не было никого, кто бы откликнулся на её зов, кроме эха, которое вторило ей и которым был наполнен весь воздух. И вот, в то самое время, когда горемычная женщина пребывала в таких мучениях, не находя ниоткуда помощи, в лес вошёл очень пожилой человек, благожелательный, как это было видно по его внешности, и с сострадательным сердцем.
Услышав скорбный и жалобный голос, он пошёл на него и, постепенно подходя всё ближе и ближе к месту, откуда он доносился, набрёл, в конце концов, на слепую и безрукую молодую женщину, которая горестно оплакивала свою жестокую участь. Славный старик, увидев её, не мог допустить, чтобы она оставалась посреди древесных стволов, терновника и колючек и, движимый родительским состраданием, привёл её к себе в дом и препоручил жене, настоятельнейшим образом наказав иметь о ней попечение. Затем, обратившись к трём своим дочерям, которые казались тремя лучистыми звёздами, с душевной горячностью повелел принять её в своё общество, неизменно окружать её лаской и не допускать, чтобы она в чём-либо терпела нужду. Жена, в которой чёрствость преобладала над милосердием, охваченная бешеным гневом, запальчиво обратилась к мужу и сказала ему: "Ах, муж мой, что же, по-вашему, мы должны сделать для этой слепой и безрукой женщины, ставшей такой уж, наверное, не за свои добродетели, а в возмездие за грехи свои?" Рассердившись, старик ответил ей: "Делай, как я приказываю, а если поступишь иначе, тогда прощай, и больше ты меня не увидишь".
Итак, скорбная Бианкабелла осталась с женой и тремя дочерьми старика и, беседуя с ними о том и о сём и неустанно думая про себя о своем несчастье, попросила одну из девушек оказать ей любезность и немного её причесать. Услышав об этом, мать, можно сказать, разъярилась, ибо никоим образом не желала, чтобы её дочь стала как бы служанкой при увечной женщине. Но дочь, более жалостливая, чем мать, помнила, что наказывал им отец, и, видя в чертах Бианкабеллы некие признаки - я и сама не знаю какие - присущего ей величия, сняла с себя свежевыстиранный передник и, расстелив его на земле, принялась осторожно причёсывать Бианкабеллу. И едва она стала расчёсывать ей волосы, как из её белокурых кудрей хлынули целым потоком жемчужины, рубины, алмазы и другие драгоценные камни. Увидав всё это, мать немало перепугалась и оцепенела от изумления, и великая ненависть, которую прежде вызывала у неё Бианкабелла, сменилась искренней любовью. И когда старичок вернулся домой, все кинулись его обнимать, шумно радуясь вместе с ним внезапному счастью, привалившему к ним после такой беспросветной бедности.