— Ули, — обеспокоенно спросила Кенира, — ну что? Я чувствовала, что ты радовался, значит ли это, что феникс тебе подходит? Теперь твои поиски закончены?
Я позволил Шванцу раствориться в руках, исчезнув в пространственном кольце, подошёл к ней и нежно обнял.
— Закончены? — торжествующе сказал я. — Нет, наоборот, точно начинаются! И пусть феникс действительно подходит, но охотиться мы будем на воробья!
Нам пришлось провести немало времени под куполом, наблюдая за фениксом, который сначала неторопливо поглощал свою пищу, а потом долго обустраивался в гнезде, занимаясь своими птичьими делами. И пусть было ещё не поздно, время не так давно перевалило за полдень, но существовала вероятность, что монстр останется тут до вечера, а то и устроится на ночёвку. Это было бы очень неприятно — внутри барьера имелось недостаточно места, чтобы извлечь походный дом, так что пришлось бы ночевать традиционным способом. Или нетрадиционным — с нами всегда было Царство госпожи Ирулин, а значит, остаться на сколь угодно длительное время проблем не составляло. Элир для поддержания барьера хватало с избытком, запасов еды и напитков тоже имелось сколько угодно, так что в любом состязании на выдержку мы спокойно бы оказались победителями. Не стали бы проблемой и естественные нужды: для поддержки чистоты существовало немало косметических чар, а для справления нужд — походные туалеты, пространственная магия которых позволяла не заботиться о ёмкости. Даже наши круншаги, погруженные в глубокий сон, могли оставаться в таком состоянии не меньше недели.
Но только я решил призвать Склаве, а спутников забрать в гораздо более интересное место, как феникс вспорхнул на край гнезда, раскинул крылья и прыгнул вниз, удаляясь со скоростью, которая вновь нарушала законы физики. Нам пришлось подождать не менее десяти минут, пока стрелка реликвии не перестала указывать в его направлении, а повернулась в сторону места, в которое улетел воробей.
Честно говоря, до этого момента меня терзало беспокойство, что странности, которые проявлял компас, отказывающийся признавать в этой маленькой птичке монстра, повторятся снова. Но, видать, действие божественной силы как-то зависело от моих желаний и устремлений, так что стоило мне признать в воробье вожделенную добычу, как Фаолонде со мной согласился и сомнений больше не выражал.
— Пойдём! — сказал я, увидав, что всё закончено. — Нам тут делать больше нечего, так что собираемся.
Кенира начала прятать в кольцо расставленные прямо на земле кресла, в которых мы с комфортом проводили время, круншаги принялись сонно мотать головами, вставать и потягиваться, сладко зевая своими огромными зубастыми пастями, Дреймуш и Ксандаш занялись проверкой экипировки, ну а Мирена с Хартаном просто стояли и наблюдали за этой суетой. Но стоило Кенире убрать барьер, как Тана, что-то решив, бросился вперёд в сторону обрыва.
— Ты куда, Клаус? — спросил его я.
К моему удивлению, старый трюк не сработал. Хартан не стал возмущаться и пререкаться, он даже не остановился, только бросил через плечо:
— Я быстро!
— Стоять! — приказал я. — Тана, ты что, не слышал, мы уходим!
Я не думал, что сын послушается моих слов, он всегда был довольно твердолобым и если что-то вбивал себе в голову, то остановить его было трудно. Но, видимо, многочисленные тренировки, что проводил Дреймуш, дали о себе знать, и Хартан сейчас воспринимал меня не как отца, а как командира, чьи приказы во время миссии выполняются беспрекословно. Тана остановился и улыбнулся.
— Я действительно быстро! — сказал он. — Только в гнездо и назад!
— В гнездо? Но зачем? — удивился я. — Феникс так аппетитно ел ящерицу, что ты решил скушать кусочек и сам?
— Очень смешно, пап, — скривился Хартан. — Это же феникс! Легендарный монстр! И мы возле его гнезда! Конечно же, я за сокровищами!
— Сокровища? Какие сокровища? Тана, ты ни обо что не ударялся головой?
Хартан посмотрел на меня с откровенной жалостью.
— Во всех иллюзиях и книгах Броттор, натолкнувшись на логово сильного монстра, находил там могущественные артефакты, великие реликвии или легендарное оружие. А тут не кто-нибудь, а феникс!
— Но это же всё ерунда, — возразил я. — Обычный художественный вымысел, а на самом деле там ничего нет!
— Да? А откуда ты знаешь? — ехидно поинтересовался Тана. — Во скольких гнёздах фениксов ты побывал?
Я открыл рот, чтобы указать наглому сопляку на его место, но тут же закрыл. Действительно, я ничего не знал о фениксах, как, впрочем, и об остальных сильных монстрах, а значит единственным доводом являлось моё упрямство. И если я начну использовать столь ничтожную причину, Клаусом следует звать меня. Предположение Хартана, при всей своей нелепости, могло иметь рациональное зерно. Даже на Земле имелись птицы, таскающие в свои гнёзда различные блестящие вещи, а монстры были умнее обычных зверей и действительно могли прихватить что-то ценное. Конечно, у нас не было недостатка ни в деньгах, ни в артефактах, но это не значило, что следовало упускать то, что лежит под самым носом. И если уж говорить откровенно, Хартан разбудил моё любопытство, так что узнать, что же фениксы хранят в своих гнёздах, мне было интересно и самому.