— Ладно, только действительно быстро, — сказал я. — И будь предельно осторожен! Посматривай в нашу сторону, если феникс появится в радиусе действия реликвии, я дам знать.
Хартан довольно улыбнулся, разогнался, подбежал к обрыву, оттолкнулся и совершил огромный прыжок, длине которого позавидовали бы любые земные легкоатлеты. Пролетев около двадцати ярдов, он создал в воздухе перед собой круглую площадку, на которую приземлился и оттолкнулся снова. Конечно, магия подчинялась законам физики и площадка, не имеющая точки опоры, не смогла бы выдержать его вес. Но чары, сплетённые Хартаном, действовали как трамплин, подбрасывая его в воздух и разрушаясь. Использование такой магии требовало не только отличного контроля, но и хорошего чувства ритма. И всё, что было нужно, у Хартана имелось. Он бежал по воздуху, делая огромные прыжки, отталкиваясь и прыгая дальше. И не прошло и минуты, как он оттолкнулся особо сильно и скрылся внутри гнезда.
Шло время, его не было почти десять минут, так что я начал волноваться. Мы с Кенирой обеспокоенно переглянулись, и я уже открыл было рот, чтобы сказать, что отправляюсь на выручку.
— Ули, смотри! — услышал я голос Мирены, повернул голову и увидел, что она указывает на гнездо.
Оттуда показалась сначала голова Хартана, потом появился и он сам, забираясь на край, и прыгая в пропасть. Я активировал увеличение своего глаза и понял, что выражение лица сына можно назвать каким угодно, но только не довольным. Тана бежал, хмурясь, и мне не терпелось узнать, что же такое произошло, что послужило причиной такой перемены настроения. Сделав последний огромный прыжок, Хартан ловко приземлился на ноги и медленно подошёл к нам с видом, будто его заставили съесть мешок лимонов.
— Нашёл своё сокровища? — спросил я, всей силой стараясь сдержать усмешку.
— Сокровища? — возмутился Тана. — Ты сказал «сокровища»?
Его лицо приняло такое обиженное выражение, что выдержать дольше я не смог, и громко рассмеялся. Однако Хартан словно и не заметил насмешки.
— «Феникс! Властелин неба! Благородная птица, чьи крылья повелевают ветрами!» — словно передразнивая чьи-то слова, паясничал он. — Если он такой благородный, тогда я тоже аристократ, а то и вообще принц!
— Вообще-то, — тихо сказала Мирена, — технически это не совсем неправда.
Хартан прожёг её уничтожающим взглядом и надулся ещё сильнее.
— Ты всё-таки расскажешь, что происходит? — спросила Кенира.
— Я пытаюсь! — почти выкрикнул Хартан. — У этого вашего благородного феникса в гнезде срач, как у меня в комнате! Ну, как был раньше, пока вы меня не усыновили, сейчас у меня есть карман и срач я развожу там. Так вот, мне пришлось полдня ковыряться в разных объедках, гниющих костях, мусоре, каких-то камнях и ветках! Эта отрыжка Арунула, похоже, выбрасывает недоеденные трупы только тогда, когда переполняется гнездо! Броттору, видимо, попался другой феникс, получше моего!
— Тут на острове нет людей, — рассудительно сказал Дреймуш, — а значит, неоткуда взяться и сокровищам.
— Эй, ты за кого, за меня или него? — скривился Тана. — Он мог бы накопать каких-то драгоценных камней, или металлов или ещё чего-то полезного! Хотя бы каких-то уникальных алхимических ингредиентов, которых нет нигде, кроме этого острова.
— А если бы ты увидел такой ингредиент, ты бы его что, узнал? — спросил я.
Тана задумчиво почесал затылок.
— Вообще-то нет, — признался он. — Может они там и лежат, но давно засохли. И опознать их в этой куче перьев, клочков шерсти, гниющего мяса и прочего вонючего говна, не смог бы даже сам Верховный Понтифик Валудур.
— Перьев? — затаив дыхание спросил я.
— Да, перьев, костей и остальной срани, — кивнул Хартан, постепенно успокаиваясь. — Нет, понятно, я не мог, побывав в гнезде самого сильного монстра, уйти, не прихватив кое-что на память. Но, конечно, это всё ерунда. Смотри!
Он вытянул руку, извлекая содержимое своего пространственного кармана и присел на корточки, перебирая упавшие на траву предметы.