Даже если на нем странные очки.
Однако что-то еще казалось в нем неправильным.
Что-то большее, чем очки и то, как он украдкой пожирал ее глазами.
Во-первых, она поняла, что он фактически растянулся на песке; под ним не было ни полотенца, ни одеяла. У него не было ни рубашки, ни обуви. Вместо плавок на нем были выцветшие обрезанные синие джинсы.
Он совсем не выглядел мокрым, значит, он не просто вышел из воды и плюхнулся здесь, чтобы высохнуть на солнце.
Его джинсы без ремня висели так низко, что была видна верхняя часть ложбинки. Задний карман был оторван в одном углу, и Ким видела кожу сквозь дыру.
Кожа там была такой же загорелой, как и на остальном теле.
Ну и кто теперь пялится, - подумала Ким.
Она знала, что должна отвернуться от него. В этих очках он просто обязан быть недоумком. Она не хотела, чтобы у него сложилось впечатление, что она им интересуется.
Не хватало еще, чтобы парень, подобный этому, решил подбивать к ней клинья.
Он явно с приветом.
Но симпатичный, судя по тому, что она могла разглядеть.
Мускулистый, стройный, с гладкой кожей, загорелой до черноты, и голый до самых бедер, где небрежно низко висели обрезанные джинсы. Или намеренно низко. Может, он хотел, чтобы она обратила внимание на изгиб его гладкой спины и на то, как та переходит в холмы ягодиц. Хотел, чтобы она подумала о том, что он голый под выгоревшими, рваными джинсами.
Ким перевела взгляд на его лицо. Остановилась на скрещенных руках. Эти очки уж очень необычны. Возможно, он очень красив, но как судить об этом, не видя его глаз? Его волосы стягивал на затылке кожаный ремешок, но они были аккуратно подстрижены, блестели, как золото, и слегка развевались на ветру.
Он выглядел на несколько лет моложе Ким. Наверняка еще подросток.
Это может объяснить, почему он носит очки. Подростки часто извращенно гордятся тем, что они странные. Им нравится привлекать к себе внимание. Мало того, они постоянно возбуждены. Возможно, он надел очки, чтобы тайно шпионить за девчонками.
Может быть, он не наблюдает за мной.
Может, он действительно спит.
Его губы внезапно вытянулись. Он дважды изобразил поцелуй.
Ким вздрогнула. Она быстро отвернулась, встала на колени на свое одеяло и запихнула блузку и шорты в пляжную сумку.
Ее сердце бешено колотилось.
Он наблюдал за ней все это время, знал, что она смотрит на него, мерзавца.
Эти выразительные движения губами! Только придурок мог сделать что-то подобное. Было похоже на грубое высказывание - "поцелуй меня в зад" или "отсоси у меня".
А может, он и не имел в виду ничего подобного. Может, он просто хотел намекнуть, что не прочь поцеловать ее.
Как бы то ни было, это очень смущало.
Ким подумала, что нужно взять свои вещи и перейти на другой участок пляжа. Но ей не хотелось этого делать. Она первая сюда пришла. По крайней мере, ей так казалось. Она точно не заметила его, когда выбирала это место, иначе не стала бы класть свое одеяло так близко к нему.
Нет, он пришел потом. Должно быть, он прокрался сюда и плюхнулся рядом, чтобы посмотреть на шоу с раздеванием.
Вероятно, пока я расстилала одеяло.
Я останусь здесь, - решила она. - Я не позволю ему спугнуть меня.
Спугнуть?
Я не боюсь. А почему я должна бояться? Он, возможно, и чудак, ну и что? Он ничего мне не сделает, когда вокруг столько людей.
Он может только смотреть. Что тут такого?
Пусть смотрит на все, что душе угодно.
Придурок.
Я не испугаюсь. Не дождется.
Ким покопалась в пляжной сумке и достала пластиковую бутылку с маслом для загара. Отодвинула сумку. Затем медленно повернулась. Хотя она слегка дрожала, но была вполне довольна собой, так как дразнила его хорошим видом своего тела спереди, двигающегося и извивающегося внутри бикини.
Тебя это заводит, очкарик?
Она не поддалась внезапному искушению поцеловать его.
Это может положить начало чему-то.
Поэтому, оставаясь лицом к воде, она вытянула ноги и откупорила бутылку. Нанесла тонкую струйку теплой жидкости на верхнюю часть каждой ноги до лодыжки. Масло поблескивало на солнце и щекотало ее, начав растекаться. Она отложила флакон в сторону. Раскрытыми ладонями размазала масло по голеням и коленям. Затем по бедрам. Она задержалась на бедрах, медленно скользя руками вверх и вниз, и между ними, смазывая кожу до самых краев голубого лоскута, который тянулся вниз от нижнего шнурка и обхватывал ее, как узкая глянцевая пленка.