Удивительно богатый лексикон, констатировал про себя Виктор. Она пытается надо мной издеваться или действительно привыкла так разговаривать?
— А вы не могли бы убрать это? — Рыжеволосый демон поднял голову и пристально посмотрел на Вика. Глаза у демона были пронзительно-голубые, пронизанные ледяными иголками. Вик едва справился с желанием немедленно отвести от них взгляд.
— Что «это»? — поинтересовался он, недовольно покосившись на руки молодой женщины, цвет которых почти что контрастировал с белоснежной эмалью ванны.
— Эти ваши штучки, — кивнул рыжий демон на бутылочки и флакончики. — Боюсь, как бы не побить чего…
При слове «побить» Вик даже вздрогнул. Если эта дамочка в мужицкой одежде расколотит хотя бы один пузырек с пеной для ванн, Клементина устроит ему такую головомойку, что лучше было бы ему самому заниматься починкой джакузи…
— Фру Тильда! — Виктор снова призвал на помощь служанку. — Прошу, уберите все банные принадлежности подальше от… — Вик хотел сказать «от грязных рук», но вовремя опомнился. — От тех работ, что здесь будут проходить.
— Не переживайте, надолго не затянется, — снова подал голос рыжий демон. — Поломка ерундовая, я недолго буду возиться.
О, Вик с радостью в это поверил бы, но что-то ему мешало. В присутствии этой рыжей женщины, занимавшейся мужской работой, было что-то совершенно противоестественное, и Вик поспешил ретироваться из ванной, предоставив контролировать процесс работы фру Тильде. В конце концов, не мог же он оставить эту Дин Беллвуд без присмотра. Она попала в их дом по рекомендации какого-то доктора, но кто их знает, этих сантехников…
Вик почувствовал себя немного спокойнее, когда вышел наконец из ванной. И чего он так разволновался? Подумаешь, женщина-сантехник? Мир полон сюрпризов, что с того… Вот, к примеру, лучшими парикмахерами и модельерами считаются мужчины… И все-таки, что-то в этом есть неприятно поражающее. Может быть, ее неухоженные, грязные руки? Может быть, идиотский цвет волос? Может быть, ехидство, с которым она осмелилась с ним говорить?
А может, он просто не любит «грязнорабочих». Уж слишком они грубоватый и неотесанный народ…
2
— Мэг, ну что, спит? — полюбопытствовал Дэн у сестренки.
Мэг, приоткрывшая газету, в которую уткнулась бабуля Джесс, утвердительно кивнула.
— Спит, — шепотом сообщила она брату. — Можем наконец заняться чем-нибудь интересным…
— Давай насыплем соли в сахарницу? — обрадованно предложил Дэн, но его замысел на этот раз показался сестре слишком уж простым.
— Нет, это уже было, — покачала она головой, слезая с коленей бабули Джесс.
— Тогда давай приклеим к столу кастрюлю…
— Было, — неумолимо констатировала Мэг.
— Ладно, можно разлить на крыльце у мисс Тальбот валерьянку, чтобы ее любимые коты повеселились. — Глаза Дэна заблестели от предвкушения этой простой, но в то же время веселой затеи. — Этого точно не было.
— Не было, — кивнула Мэган, оценив творческий ход мыслей своего брата. — Точно, заметано.
— Заметано!
Пока Мэг с видом заправского сыщика рыскала по комоду бабули Джесс в поисках аптечки, Дэн занялся исследованием содержимого корзинки старушки, в котором та обычно хранила свое вязанье. Кроме мотков шерсти и спиц в корзинке частенько оказывалось много любопытных вещей, которые бабуля Джесс по рассеянности, свойственной большинству стариков, забывала положить, куда следует.
— О, гляди-ка, мамин почерк… — пробормотал Дэн, обнаруживший среди клубков шерсти листок бумаги. — Тут какая-то записка…
— И что в ней? — полюбопытствовала Мэган, вынырнув из большого выдвижного ящика.
— Похоже на адрес. Паркстаун, Кинг-стрит, двадцать один… И имя какое-то… не разобрать.
— Когда ты научишься нормально читать? — укоризненно, совсем, как мама, покачала головой Мэган. — Ну-ка, дай сюда…
Дэн покорно принес Мэган листик бумаги. Прежде чем прочесть, что на нем, девочка решила его обнюхать.
— Пахнет свежими чернилами, — сообщила она брату. — Видно, мама писала совсем недавно.
— Ага, — кивнул Дэн, восхищенно глядя на сестру, которая хоть и была старше него всего на десять месяцев, понимала в таких штуках куда больше, чем он сам. — А что за имя?
Мэган пробежала глазами записку, и по ее лицу скользнула тревожная тень.
— Не знаю. Но что-то мне это не нравится…
— Почему? — испуганно покосился на нее Дэн.
— Не знаю, как объяснить, Дракончик, — пробормотала сестра. — Какое-то противное чувство.