–Етишкин…, – начала было Ёжка, но вовремя умолкла и с каким-то священным ужасом уставилась на копошащуюся на её коленях девочку.
–Рожок к её ротику поднеси, – посоветовала русалка, наблюдая с безопасного расстояния за действиями Златославы.
–Ага, – нервно сглотнув, произнесла царевна, осторожно выполняя указание, и после сдавленно пискнула. – Ой, она ест!
На эти слова речница только фыркнула и отступила ещё на шаг. Новорожденная малышка, громко причмокивая, посасывала кончик рожка, а Златка не отрываясь, как зачарованная, наблюдала за умилительно сосредоточенным личиком девочки и её крошечным кулачком, который она умудрилась высунуть из тепла и теперь время от времени упиралась им в руку девушки. Оторваться от этого зрелища было почему-то невозможно, а ощущение маленького тельца на своих коленях было таким правильным и приятным, что с каждым мгновением мысли о том, что девочку необходимо кому-то отдать на воспитание становились совсем малопривлекательными и вообще какими-то кощунственными.
–Где ты её нашла? – наконец задала Злата вопрос, который надо было бы задать раньше. – Что вообще случилось?
–Я на полоскальном камне сидела, что в Звонкой возле Старых Сколок, когда услышала, как ребёнок плачет, – тихо начала свой немного сбивчивый рассказ речница. – Вернее попервах я мужика увидела…, ну, я так думаю, что мужика,.. высокого такого в плащ закутанного. Он по берегу шёл и будто что-то выискивал, а потом за кустами скрылся у поворота и тогда я плач и услышала. Потом всплеск и плач оборвался. Вот я нырнула и поплыла. Сразу догадалась, что он ребёнка кинул. Я когда доплыла, малышка уже почти на дно опустилась. Схватила и сразу на берег, там под старой ивой пелёнки развернула, а она… не дышит. Я разревелась, трясти её начала, а она вдруг, раз и глаза открыла, заплакала, и дышать стала. Я подхватилась и побежала сюда, к вам…
–То есть ко мне? – удивилась Златка, но взгляд от малютки, увлечённо причмокивающей рожком на её коленях, так и не смогла оторвать, потому не заметила, как в насмешливой гримасе скривились губы русалки.
–Кикимора местная ещё по весне сказывала, что в Избушке новая Яга появилась, – нехотя пояснила нечисть и, тяжело вздохнув, решила покаяться. – У нас тут все давно про вас знают, только показываться на глаза боялись. В прежние времена Яги с нечистью лесной, речной и болотной дружбу водили, а последняя, Прямислава которая…, – русалка помялась и несколько скомкано закончила, – … не очень нас жаловала.
–Не знаешь почему? – заинтересовалась Златослава и на мгновение перевела взгляд на речницу.
–Да откуда ж мне знать, – пожала плечами та, отрешённо принявшись заплетать подсохшие волосы в косу. – Леший говаривал, что она в Избушке поселилась, когда жива была Яга Милаока. Милаока-то и с лешим дружбу водила, и с водяным, и кикимор с русалками привечала, даже домовой у неё жил, а вот с Прямиславой не задалась у них дружба, терпела она нечисть, а когда Милаока померла так и вообще везде вокруг Избушки какие-то чудные обереги навесила. Пробовал тогда леший к ней с поклоном прийти, поддержкой заручиться, чтобы лес вместе хранить, но обереги эти его огнём опалили, чуть в головешку не спекли. После этого нечисть Избушки-на-Курьих-Ножках и сторонится.
–Странно, – пробормотала под нос Бабка Ёжка и, невольно улыбнувшись смешно наморщившей нос девочке, решительно заверила русалку. – Но я обязательно с этим разберусь и узнаю причину. А сейчас… Э-э-э…. Ой, а как мне тебя звать-то?
–При жизни меня Вереей звали, – удивлённо хлопая ресничками, послушно назвалась русалка.
–А меня Златославой зовут, но можешь звать просто Златой, – охотно представилась девушка и, широко улыбнувшись речнице, уверенно заявила. – Теперь я тут Ягой буду и мне бы хотелось тоже с нечестью местной дружить. Живём-то рядом, чуть какая беда и обратиться не к кому. Ты Верея, кого знаешь из тутошних, скажи, что, мол, Яга Златка в гости зовёт, познакомиться хочет, да на дружбу крепкую рассчитывает. Передашь?
–Передам, – необычайно серьёзно кивнула русалка и робко спросила. – А мне можно будет приходить?
Русалка спросила и даже губу прикусила, ожидая ответа, а взгляд её полный грусти и надежды был устремлён на уже сладко посапывающую во сне малышку, крохотной ручкой вцепившуюся в уже пустой рожок. Злата заметила взгляд Вереи и всё прекрасно поняла. Как и царевна, русалка тоже когда-то была просто девушкой, мечтавшей о любимом муже и детках. Только теперь будучи нечистью, она понимала, что матерью ей не стать и потому, речнице так страстно хотелось быть ближе к спасённой девочке, чтобы хоть изредка, хотя бы на пару мгновений почувствовать крохотное детское тельце в своих руках и представить…, нет, не представить, просто порадоваться, что не отняла жизнь, а смогла её спасти.