Говорить о том, что коричневая гадость не очень приятная, мог только тот, кто ни разу её не пил. Отвар был попросту отвратительным, но девочка стойко допила и вернула Райне кубок.
– И когда это должно подействовать? – едва сдерживаясь, чтобы не выплеснуть выпитое вместе с завтраком, спросила Ира. – Долго ждать?
– На людей этого мира действует через половину свечи, – ответила Райна, – а как подействует на тебя, посмотришь сама.
– А что это за мера? Так измеряют время?
– Обыкновенная мера, – пожала плечами наставница. – В любом храме можно купить свечи. За сутки таких свечей сгорит два десятка, если жечь их одну за другой. Так время и меряют, если в этом есть нужда. Отсчёт ведётся либо от восхода солнца, либо от его заката.
«Значит, свеча горит чуть больше часа, – сообразила девочка, – при условии, что сутки здесь не сильно отличаются от наших. Ну что же, подождём с час и посмотрим, не зря ли я пила эту гадость. Ой, а она ведь слышит мои мысли!»
– Конечно, слышу! – посмеиваясь, сказала Райна. – Но я не в обиде, вкус у этого напитка действительно неважный.
– Ой!
– Что «ой»? Что ты чувствуешь?
– Странное ощущение, – прислушиваясь к себе, сказала Ира. – Как будто прозрачная голова, а мысли прямо летают. Пойду учить слова. Интересно, что получится.
Глава 3
Слова запоминались легко, и на каждое уходило не больше двух минут, но Ира тратила в два раза больше времени, чтобы уж выучить наверняка. У неё был горький опыт изучения английского, когда вроде бы заученные слова на следующий день вспоминаются через одно. К обеду она успела выучить их три десятка, чем и похвасталась Райне:
– Завтра я буду знать первую сотню, а дней через десять уже смогу хоть как-то общаться и можно заняться магией.
– Тебе не терпится? – с улыбкой спросила хозяйка.
– Интересно, – призналась девочка, – и немного страшно, в основном из-за тварей.
– На день придётся отставить язык. Сегодня ночью мы идём в твой мир, а завтра отоспишься.
– А почему ночью?
– Подумай сама, прежде чем задавать глупые вопросы. Моя ученица должна уметь соображать головой, а не всецело полагаться на наставника.
– Извините, – сказала Ира, которой стало стыдно за справедливый упрёк. – Я как-то не подумала о разнице во времени.
– Ты испытываешь неудобство из-за того, что не знаешь, как ко мне обращаться. У вас женщину моего возраста молодые не называют по имени, а ваших отчеств здесь нет. Можешь называть меня госпожа Райна. Я чувствую, что тебе что-то неприятно в этом обращении.
– Слово «госпожа». У нас последние господа были пятьдесят лет назад. Потом начали строить бесклассовое общество, все стали равны, а само слово вызывает неприятное чувство.
– Все люди не могут быть равными по способностям и положению, – возразила Райна. – И у вас тоже должны быть те, кто управляет, и все остальные. Ты просто не видишь этого из-за молодости и отсутствия опыта. А сказать можно всё. Да и ты теперь не там, а здесь слово «господин» только подчёркивает привилегированное положение человека. Если ты меня так называешь, это не говорит о том, что я твоя хозяйка, ты сама теперь дворянка и госпожа Рина. Так к тебе и будут обращаться, поэтому привыкай заранее. Можешь называть меня словом «мастер». Это обычное обращение ученика к наставнику. Всё, пошли обедать.
– Вы чем-то недовольны, мастер? – робко спросила Ира идущую рядом хмурую Райну, заодно попробовав новое обращение. – Это из-за меня?
– Отчасти из-за тебя, отчасти из-за того, что я не знаю, какую одежду надеть в твой мир. Я ничего не найду, если там все носят такие короткие платья.
– У матери остались два платья, а вы с ней одного роста. Они свободные, так что должны подойти. А что не так со мной?
– Мне не понравилось то, как быстро и сильно на тебя подействовал мой отвар. Сейчас в этом для тебя одна польза, но если и остальные зелья будут действовать так же, мне нужно быть очень осторожной. Да и наши яды могут оказаться для тебя ещё губительнее. Ладно, не бери в голову, я это потом проверю.
На этот раз Ира попробовала и фрукты, которые, несмотря на свой необычный вид, по вкусу не отличались от яблок.
– Когда поедим, сходим с тобой в подвал, – предупредила Райна. – Посмотришь монеты. Ты лучше меня знаешь, что нужно, значит, тебе и выбирать.
Подвал представлял собой путаницу коридоров с дверями в помещения. Ира видела даже двери с забранными решётками окошками.
– Тюремные камеры, – объяснила Райна. – Кое-где можно встретить останки узников. Всё это от прежних, мы почти не пользуемся подвалом. А вот и наше золото. Не забегай вперёд, сейчас я обезврежу проход.