В доме к Ире подошёл Гарт.
– Госпожа, вы из-за дороги забросили занятия. Так нельзя. Я нашёл в доме просторную комнату, которая не использовалась прежними хозяевами. Если купить ковры и постелить на пол, получится прекрасный тренировочный зал. И вам нужно начинать учиться работать мечом.
До конца дня Ире вместе с Линой пришлось немало повозиться, а Райне – ещё два раза отправлять Гарта за покупками, но уже утром следующего дня они ни в чём не испытали недостатка. Всё необходимое для нормальной жизни было разложено так, как они привыкли. Осталось забрать из замка книги и кое-какие вещи, но это решили сделать после визита к королю. После завтрака в особняк приехал офицер королевской стражи, который сообщил, что встреча с королём назначена через свечу после полудня.
– Постарайтесь не опаздывать, миледи, – сказал он напоследок, – а лучше приехать немного раньше.
Они так и сделали. Райна добавила Ире к новому платью колье с рубинами и тонкий золотой браслет, украшенный этими же камнями, а сама надела красивое синее платье, которого Ира на ней раньше не видела, и купленные на Земле туфли. До места добирались минут двадцать. У ворот дворца карету проверила стража, и Райна показала бумагу с приглашением на аудиенцию. Королевский дворец разочаровал. Ира ожидала увидеть что-то вроде Лувра, виденного во французских фильмах с участием Жана Маре, или царских дворцов в Ленинграде, но королевская резиденция не отличалась ни архитектурными излишествами, ни особой роскошью. Внутренний вид оставил чуть больше впечатлений, но всё равно дворец показался ей сильно увеличенной копией их собственного дома.
– А почему нет картин и скульптур? – тихо спросила Ира Райну, когда они следом за слугой поднимались по застеленной коврами лестнице на третий этаж, где обычно проводились приёмы.
Выяснилось, что в этом мире из картин рисовали только портреты, которые помещали в специальные родовые комнаты, а не развешивали где попало для красоты. Скульптурой почему-то вообще не занимались, хотя, как смогла припомнить Райна, до переселения у их предков было что-то такое.
– Скорее всего, в этом виноваты прежние, которые вообще не лепили и не высекали из камня никаких изображений, – подумав, сказала она. – Нашим предкам в первые годы было не до скульптур, а потом осознанно или нет за эталон взяли именно жизнь прежних. А какая может быть польза от твоих скульптур?
– А почему непременно должна быть польза? – удивилась Ира. – Их назначение – удивлять и радовать глаз. Какая ещё может быть польза от красоты?
– Миледи, мы пришли, – прервал их разговор слуга. – Его величество король Аниш Третий ждёт вас!
С этими словами он распахнул одну створку дверей и отступил в сторону, освобождая проход. Женщины вошли в почти пустую комнату, по левой и правой сторонам которой вдоль стен стояли мягкие низкие стулья с причудливо изогнутыми ножками и малиновой обивкой. Полы были застланы коврами с преобладанием красных тонов, такого же цвета были и портьеры на окнах. Ире почему-то стало смешно.
– Кровавая комната! – шепнула она наставнице.
– Перестань дурачиться, – шепнула та в ответ. – От этого приёма зависит слишком многое. Испортишь о себе первое впечатление, потом замучаешься его менять.
В дальнем конце комнаты приоткрылась небольшая дверь, и из неё выглянул невысокий полный человек в одежде, богато украшенной золотым шитьём. Увидев женщин, он обернулся и что-то сказал, а потом с приветливой улыбкой устремился им навстречу.
– Маркиза, баронесса! Рад вас видеть! Позвольте представиться, я секретарь его величества, Мар Ламэй. Король вас ждёт!
Ире стало интересно, насколько искренна его радость, но попытка посмотреть мысли толстяка натолкнулась на сильную защиту. Магом он точно не был, значит, носил амулет.
Секретарь проводил их к двери и, как и слуга до него, услужливо распахнул её перед дамами. Открывшаяся женщинам комната была декорирована в голубых и зелёных тонах и обставлена низкой мягкой мебелью и такими же низкими столиками, на которых стояли вазы с чем-то приятно пахнувшим ванилью и кувшины с бокалами. Сам король, сидевший до их прихода на одном из диванов, поднялся, с любопытством разглядывая гостей.
– Рад, что вы, маркиза, прервали добровольное затворничество и приняли моё предложение, явив миру себя и вашу красавицу-дочь! – произнёс он, подарив им приветливую улыбку.