— Викс... — Узкие плечи миллионера передернулись. — В делах такой важности, мисс Шервуд, нельзя полагаться на Виксов. Нет, она не поедет в Грейт-Баррингтон.
«Это психиатрия испугала вас», — подумала Джесси и, стараясь, чтобы ее голос звучал так же ровно, как и его, спросила:
— Позвольте узнать, на каком санатории вы остановили свой выбор, мистер Хамфри?
Ей показалось, что его тощее тело вдруг сжалось, когда он обернулся к ней; на лице его играла слабая улыбка.
— На санатории для выздоравливающих... Все это чепуха, будто миссис Хамфри нуждается в психиатрическом лечении. Она, правда, в весьма нервном состоянии, но это и все. Ей нужен полнейший покой, одиночество, а как мне сказали, лучшего санатория в этом смысле, чем дуэйновский, в Нью-Хейвене, найти нельзя.
Джесси кивнула. Она знала нескольких медсестер, которые там работали, — одна из них, Элизабет Кюри, служила у доктора Сэмюэля Дуэйна в течение восьми лет. Этот санаторий представлял собой замаскированный дом заключения, в котором люди содержались за весьма высокую плату. Окруженный кирпичной стеной, он к тому же охранялся частной полицией.
«Именно такое место и должен был выбрать Элтон Хамфри!» — подумала Джесси. Когда Сара Хамфри будет водворена туда, в эту тюрьму-люкс доктора Дуэйна, ее муж сможет вздохнуть спокойно. Охранники доктора учуют газетного репортера за десять миль.
— Когда миссис Хамфри едет? — спросила Джесси.
— Сегодня вечером. Доктор Дуэйн сам приедет за ней.
— Миссис Хамфри уже знает об этом? — Миллионер нахмурился, и Джесси торопливо добавила: — Я спрашиваю об этом потому, мистер Хамфри, чтобы знать, как мне вести себя? Нужно ли подготовить ее к мысли о предстоящей поездке?
— Нет, я ей еще ничего не говорил. Доктор Дуэйн предпочел, чтобы я сообщил ей об этом в его присутствии.
— Вы будете ее сопровождать?
— Не знаю. Все зависит от доктора Дуэйна. — Его узкое лицо еще более вытянулось. — Вы понимаете, что этот разговор должен остаться строго между нами, мисс Шервуд?
— Конечно.
Он присел к столу и принялся выписывать чек. Она наблюдала за его длинными белыми пальцами, за мизинцем, согнутым и спрятанным в ладони, таким же скрытным, как и он сам.
— Значит, — сказала Джесси, — вы хотите, чтобы я как можно скорее покинула ваш дом..
— Что вы, мисс Шервуд! Ради бога, вы можете оставаться еще несколько дней. Прислуга задержится здесь до следующей недели.
— Благодарю вас за доброту, мистер Хамфри, но я, пожалуй, уеду завтра утром.
— Как вам будет угодно.
Он склонился над столом, осторожно промокнул чек и протянул ей.
— О, мистер Хамфри, — запротестовала она, — это слишком много! Вы же уплатили мне по прошлую неделю...
— Я не вижу причин, почему вы должны пострадать от моего внезапного решения в отношении миссис Хамфри, — ответил он улыбаясь. — Поэтому я плачу вам за полную неделю и еще немного сверх того в знак признательности за все, что вы делали для миссис Хамфри и Майкла.
— И вы это называете немного?! — Джесси покачала головой. Чек был на пятьсот долларов. — Вы очень щедры, мистер Хамфри, но, право, я не могу принять такую сумму.
— Боже мой, мисс Шервуд! Почему? — Он казался искренне удивленным.
— Откровенно говоря, мистер Хамфри, — ее руки похолодели и стали влажными, — я бы не хотела быть обязанной вам.
— Не понимаю, — ледяным тоном произнес он.
— Если бы я иначе относилась к Майклу, я могла бы взять у вас чек... Но из-за случившегося я не могу этого сделать...
— Вы хотите сказать, если бы вы иначе относились к причине его смерти?
— Вот именно, мистер Хамфри.
Четыре здоровых пальца постукивали по столу, пятый, искалеченный, был плотно прижат к ладони. Миллионер откинулся в кресле.
— Вы все еще не можете признать, что это — несчастный случай, мисс Шервуд?
— Это было убийство, — сказала Джесси. — Ребенка хладнокровно и жестоко удушили подушкой, на которой была исчезнувшая наволочка.
— Но никакая наволочка не исчезала!
— Нет, исчезла. Ее просто не сумели разыскать.
— Дорогая мисс Шервуд, — терпеливо произнес он. — В результате следствия коронер пришел к заключению, что это был несчастный случай. Полиция — также. Я — также. Как можете вы противостоять этому?
— Я видела подушку с отпечатком руки, мистер Хамфри, — тихо произнесла Джесси. — Больше никто не видел ее!
— Очевидно, вы ошиблись.
— Нет, я не ошиблась.
— Но ведь нет никаких доказательств, которые могли бы подтвердить ваше предположение.
— Это не предположение, мистер Хамфри. Это факт. Я знаю, что я видела.
— Назовите мне хоть одного компетентного человека, который согласен с вами.
— Ричард Квин.
— Кто? — Хамфри вздернул брови.
— Друг Эйба Перла. Бывший инспектор полиции Нью-Йорка. Он мне верит.
— Эти старые развалины только и знают, что совать нос в чужие дела. Возможно, он был уволен в отставку по старческому маразму, — пожал плечами миллионер.
— Ему всего лишь шестьдесят три года, и он вполне в здравом уме, уверяю вас. — Джесси кусала губы. Хамфри поглядывал на нее с иронической улыбкой. — По крайней мере инспектор Квин согласен со мной, что это было убийство, и мы собираемся...
Джесси умолкла.
— Да? — Элтон Хамфри больше не улыбался. — Что же вы собираетесь делать, мисс Шервуд?
— Ничего. — Джесси поднялась с места. — Мне пора вернуться к миссис Хамфри...
— Мисс Шервуд... — Он оперся о стол руками; Джесси, как это уже с ней бывало, показалось, что сейчас он прыгнет на нее. — Неужели вы хоть на одно мгновение можете предположить, что, если бы я счел, что ребенок убит, я бы оставил это дело?
— Я не могу ответить на этот вопрос, мистер Хамфри. — Шаг за шагом она отступала к двери, но, осознав это, тут же заставила себя остановиться. — Простите, я должна вернуться к миссис Хамфри... Мне бы хотелось, чтобы вы разорвали этот чек и выписали другой — на ту сумму, которая действительно мне причитается.
Он не сводил с нее глаз.
— Неужели вы не понимаете, что значил для меня этот мальчик, мисс Шервуд?
— Я уверена, что он значил для вас все. — Джесси была в отчаянии. — Но... вы вынуждаете меня сказать... Теперь, когда маленький Майкл мертв, вы хотите похоронить все дело вместе с его останками. Вы предпочитаете, чтобы на расследовании был поставлен крест только потому, что не хотите, чтобы вашу фамилию упоминали в связи с убийством. Я не понимаю таких людей, как вы, мистер Хамфри. На свете существуют куда худшие вещи, чем то, что ваше имя может явиться предметом толков. Оставить детоубийцу безнаказанным — одна из них.
— Вы кончили? — спросил Элтон Хамфри.
— Да, — прошептала Джесси.
— Подождите, мисс Шервуд. Я хочу кое-что сказать вам, прежде чем вы уйдете... Вам известно состояние моей жены. — Гнусавый голос сочился ядом. — Я не знаю, что замыслили вы и этот Квин, но если из-за ваших действий моя жена почувствует хуже или мое имя окажется предметом публичных унижений, вам придется отвечать передо мной. Передо мной, слышите?!
— Совершенно отчетливо. — У Джесси пересохло в горле. — А теперь позвольте мне уйти.
— С превеликим удовольствием.
Она бежала от этих выпученных, немигающих глаз. Десятью минутами позже она рыдала у телефона.
— Ричард, пожалуйста, спросите миссис Перл, не могу ли я приехать к ней сегодня вечером. Мне все равно, где спать. Я могу лечь в машине или постелить себе на полу — где угодно, лишь бы не оставаться больше в этом доме!..
Инспектор Квин ожидал ее на другом конце дамбы, в машине Бекки Перл. Он вышел ей навстречу.
— Джесси, что с вами?
— О, Ричард, я так рада видеть вас!
— Что случилось?
— Вообще — ничего. Мистер Хамфри отправил свою жену в санаторий и уволил меня. Но я проговорилась, будто вы и я не можем оставить этого дела, и он вроде бы пригрозил мне...
— Пригрозил? Вот как... — хмуро проговорил старик.
— Не знаю, что вы станете думать обо мне. Я никогда в жизни не вела себя так глупо. Миссис Перл, должно быть, считает меня истерической дамочкой...