Темнело. Иван с князем стояли на крыльце. Столы и скамьи убирали в подклеть. По двору, чаще парами, мотаясь из стороны в сторону, бродили гости. Дворовые князя постепенно выдавливали их за ворота.
Будивоя князь передал на руки его подельникам. У того продолжала кружиться голова, и сам он идти не мог.
Говорил князь с ним долго, предварительно упросив Ивана постоять на крыльце, а после разговора вышел и позвал Ярослава и Чтибора, крутившихся неподалёку.
- Ох и приложил ты его, - сказал долго молчавший князь.
- Нешто очухается.
- И как дальше?
- Послушаешь меня?
- Куды ж теперича?
- Ни с кем пока не воюй. Крепи город. Куй ружьё. Главное - луки и стрелы. Как делать стены, я тебе покажу. Расти воев. С Ростоком я постараюсь разобраться сам. Без твоей помощи. Дашь мне ярлык на княжение и всё. Забудь про него.
- Яр-лык, - по слогам сказал князь. - "Божий Язык", или "Божье Лицо" по-нашему. Чудно ты говоришь... Вроде и понятно, но... не понятно. Слова новые придумываешь... Чудно, - повторил он.
- Я в нескольких мирах живу, князь. Тебе не понять. Не удивляйся ничему, но знай, что я - только твой друг. И ничей больше.
- И почему ты выбрал меня? - Тихо спросил князь.
- Ты, Након...
- Меня зовут Тихомир, - усмехнулся тот. - Након, это - тот, кто на "кону", у власти.
- Я знаю, но не хотел называть тебя так. Ты же мне сам назвался "наконом".
- Теперь тебе можно знать и одно из моих первых имён.
- Имя у тебя хорошее, Тихомир. Вот потому и выбрал я тебя. Ты сможешь спасти русский род от уничтожения. Без тебя твой род растворится в родах германцев, саксов, данов, и других нордов. Ты сегодня должен был умереть потому, что пришёл я. Твои друзья подумали, что на меня можно свалить убийство. Без меня они бы убили тебя много позже. Примерно, через четыре лета. И твой старший сын возглавил бы восстание против Рима и Империи. Бессмысленное восстание. А через два лета на Любек нападут даны, если вы не закроете его стенами.
- Ты всё время говоришь о стенах. Зачем они, если есть крепости?
- Крепости - это хорошо, но должно быть несколько линий обороны. Если пройдут первую, прячьтесь за вторую. Потом за третью. Замки - это край. И из замков надо рыть тайные подземные ходы. Пока не будут построены все три линии обороны, войну не начинайте.
- Спаси Бог!
* * *
- Привет, Олег!
- Привет!
- Как жизнь?
- Жись, только держись!
- Твои строители сильно заняты?
- Не очень, пока. Застопорилось всё как-то.
- Я бы взял их на денёк...
- Хоть на неделю. А то и совсем забирай...
- Лады.
* * *
- Привет, Славян!
- Привет!
- Как жизнь?
- Нормалёк.
- Работа есть?
- Сидим без дела. С какой целью интересуешься?
- И техника?
- Ну...
- Я заеду к тебе. Ты на участке?
- Ну...
- Брось точку "джипиэс", чтобы не заблудиться.
* * *
Иван сделал для переноски "агрегата", как он назвал машину времени, кожаный кофр, с отверстием для излучателя, и пристроил к нему блок питания. С ним и приехал сначала на лесозаготовительный участок к Вячеславу.
- Ты меня еле застал, - после приветствия сказал Славка, мужик годов сорока, - я им всё рассказал и поехал. Бухнем после. Они твои на неделю.
Он запрыгнул в джип и рванул его с места, даже не спросив Ивана, на чём тот приехал.
- Кто бригадир? - Спросил Иван у толпы работяг.
Мужик в старой драной куртке - "Аляске" поднял руку.
- Это ваш вагончик?
Мужик кивнул. Бригада из десяти человек сидела на чурках тут же, хмуро разглядывая Ивана. Лица у всех были измучены, и, явно не нарзаном.
- И вы все туда помещаетесь? - Спросил Иван, заглянув во внутрь. Из вагончика в нос ударило, как током. - Не верю.
- Да ну на! На фуфырь, - сплюнув просипел бугор.
- На три!
- Пошли "робя", покажем городскому, как лесовики живут.
Бригадир вошел последним. После этого вагончик исчез. Иван обошёл стройку, и так же исчезла вся техника, инвентарь и инструменты. Исчез и Иван.
* * *
Иван увидел бригадира, мечущегося по поляне с топором и орущего:
- Где эта сволочь!
- Тут я, - сказал Иван, уклоняясь от топора. - Ещё раз махнёшь, разобьёшь водку.
Иван показал сумку, звякнув для убедительности содержимым. Бригадир, переводя дух, спросил:
- Где мы? Что за фокусы?
Из вагончика выглядывали испуганные лица.
- В сказке, бугор. Тебя как, кстати, величать?
- Никита я, Алексеевич.