Он был как тихая бухта, куда ее яхта, раскрашенная всеми цветами радуги, слепя иллюминацией и оглушая музыкой, заходила и становилась обычной лодкой, не новой и сверкающей, а избитой и истерзанной штормами и ураганами. Устав от работы, тусовок, болтовни и каких-то вечно важных, срочных дел, где она не притворялась, а действительно была счастливой в этой кутерьме, с ним она была другая. И уткнувшись в плечо, могла плакать, жаловаться и вообще быть слабой и совсем-совсем простой. И тоже была счастлива. Он был частью ее жизни. Но ей хотелось эти две свои жизни соединить в одно, и она не могла отказаться от одной из них.
И зная, что будущего нет, тем не менее открывала ему дверь снова и снова. Он никогда не укорял ее и, входя в дом, делал вид, как будто ничего и не произошло.
— Чайник поставь, — коротко кидал он, и жизнь продолжалась по-прежнему. Она надеялась, что все образуется, и они найдут какое-нибудь решение.
Глава 23
— Может, курить бросим?
Они с подругой сидели в ресторане яхт-клуба.
— Мы что, так плохо выглядим? — подруга выпустила дым. — Спортсмен твой на тебя хорошо влияет, но я пока курить бросать не собираюсь. Ты была, кстати, на показе в «Venity»[22]? Я уже в конце приехала и тебя не увидела.
— Нет, не была, мы с Хасаном за город ездили гулять.
— Неужели? — подруга фыркнула. — Что-то новенькое, ты раньше не увлекалась пейзажами. И что дальше? Дома осядешь?
— Да, мне просто не хотелось… А что плохого дома осесть, уже бы и пора, — она улыбнулась. — Тебе просто не хочется без меня везде ходить.
— Да нет, неплохо, только тебя ненадолго хватит. Хватит уже семейную из себя строить. — Подруга ее не была злой, просто знала ее очень хорошо.
— А если я соглашусь и уеду с ним… — и, перехватив насмешливый взгляд, она поправилась: — Не завтра, конечно, и не в ближайшее время. А вдруг? Как ты думаешь, ведь я в Бога верю, какая разница, христианка я или мусульманка?
— Ты на себя посмотри! В одной руке сигарета, в другой мохито, о Боге она рассуждает! Да ты в церковь-то не ходишь, и что изменится, если ты религию поменяешь? Набожная станешь? Ты же понимаешь, что религию из-за мужика менять, по меньшей мере, глупо. И потом, сама представь: ни тебе твоей работы, ни шоппинга, ни путешествий, ни кабриолетов, ни даже мест, куда ты свои туфли наденешь. Коровы в горах их не оценят…. — ее подруга была прямолинейно справедлива. Все было абсолютной правдой, и она это все и сама понимала.
— Но меня Бог любит. Может, это судьба моя. И даже, может, молиться начну.
— Да, что правда, то правда, Бог тебя любит. Хотя, может быть, просто к себе забирать не хочет — зачем ему такие потрясения? Вот и спасает тебя каждый раз…
Лет пять назад, с покупкой первого кабриолета, в нее как будто бес вселился. Она входила в поворот на ста двадцати или, поспорив с гаишниками, мчалась под двести километров по кольцевой[23], как будто испытывала судьбу. «Мне терять нечего, уже все в жизни я пережила…» — так она говорила.
Кабриолет был ее гордостью — единственный в России, ярко переливающийся всеми цветами радуги, да еще и купила она его на первые заработанные деньги. Дети просто облепляли машину, а однажды какой-то малыш с визгом «Ой, карамелька» бросился целовать ее машину. Каждый раз, подходя к своей «игрушке», она видела, как люди фотографируются рядом, и они даже просили ее разрешить им сделать фото за рулем.
Свой первый кабриолет она любила как безумная и на мойке требовала, чтобы его мыли теплой водой. «Удивительно, что ты не спишь в нем», — смеялись друзья. Владела она своей игрушкой недолго, месяцев семь…
История была обычная, очередной проект за городом. Сдуру, а может, ведомая судьбой, она решила сократить путь и поехать по лесной старой дороге. Асфальт там, конечно, был, но, видимо, пережил пару бомбардировок — состояние дороги было отвратительным. Зачем она там поехала — одному богу известно.
— Вам нужно пристегнуться и закрыть крышу, — неизвестно откуда взявшийся в лесу гаишник держал ее документы в руках.
— Да ладно вам! Я вообще никогда не пристегиваюсь, и у меня костюм белый, а ремень черный, я как с траурной лентой поеду, — она рассмеялась. — И зачем крышу закрывать, смотрите, какая погода сегодня. Как на заказ.
— Вы не понимаете: если не хотите пристегиваться, и вправду с траурной лентой окажетесь. И впереди лес чистят, если крышу не закроете, дерево может упасть на вас, а на скорости не сориентируетесь. Зачем вам рисковать?
Гаишник попался занудный, и она, уже опаздывая, не стала спорить, пристегнулась и закрыла крышу. Он вернул ей документы, и она помчалась дальше, подпевая радио и попутно отвечая на звонки.