Что уж говорить, за модными тряпками, машинами, молодым мужчиной и тусовками, за сияющими глазами и ослепительной улыбкой все равно ей было не спрятаться от этого голоса. И в каждый день рождения этот голос становился все настойчивее, все пытался воззвать к какой-то несуществующей в ней серьезности, все пугал ее цифрами. С каждым годом голос становился громче и почти кричал, что жизнь не просто идет — она летит, как мгновение.
— Не хочу я никаких праздников. Буду дома сидеть, смотреть кино.
— С ума сошла! Дома она будет сидеть, в восемь вечера чтобы в «Парке»[35] была!
Спорить с друзьями бесполезно.
К вечеру настроение совсем упало. Какой-то невеселый день выдался, вернее, внешне было все отлично, но голос внутри заглушил все телефонные поздравления и постоянно нашептывал: «…представь, у некоторых в твоем возрасте внуки уже…»
Она ехала по Суворовскому, размышляя, как быстро пронеслись эти года. «Ну и что, я все равно звезда. А учесть, сколько пережила, так мне не почти сорок, а все сто сейчас. И жизнь у меня отличная, фигня это все — про возраст». — Она тряхнула головой и посмотрела в зеркало. Внутреннему голосу ничего не осталось, как замолчать. В зеркале отражалась счастливая и удачная жизнь.
Она погладила кожу пассажирского сиденья. Опять не удержалась и купила себе на день рождения новенький спортивный автомобиль. «Неважно, сколько мне лет, важно как я себя чувствую. Главное, что живу, и каждый день по максимуму». — Она почти всегда была довольна собой.
Что-то темное мелькнуло, и она вдавила тормоз. В следующий момент почувствовала, как на машину что-то упало, и сработала подушка безопасности.
«Черт, что это было?» — Она высвободилась от ремня и подушки и вышла из машины. Снег валил хлопьями, фонарей на этом отрезке не было, она пыталась разглядеть что-нибудь при слабом свете из окон домов. Фары освещали пустую улицу. Лобовое стекло как будто вмялось внутрь, и все было в чем-то темном, бампер и капот машины напоминали гармошку. Сзади в нее врезался какой-то «японец». «Твою мать! Что это было?» — Она озиралась по сторонам.
Из «японца» выбежал мужчина, у него тоже сработала подушка. «Ты че так тормозишь! Охренела совсем!» Она не ответила, только показала рукой на тротуар. Мужик прервал поток ругательств. У кованого забора лежала скрючившаяся фигура. «Блин… это что… откуда…?» Она сама не поняла, откуда эта фигура взялась.
Начали останавливаться машины, с остановки бежали люди. Она как окаменела. «…с ума сойти… день рождения… меня же посадят».
— Напокупали дорогих тачек, а ездить не умеют! Убила мужика! — зашлась в крике какая-то баба.
Стряхнув оцепенение, она начала звонить друзьям в ресторан. Через двадцать минут народу уже было не протолкнуться. Она так и стояла возле своей машины, не двигаясь. В легких туфлях и пальто, на февральском ветру, она как примерзла и ничего не чувствовала.
— Аааа, старый знакомый, — гаишники склонились над потерпевшим. — Ну что, назарабатывался денег?
Несмотря на стресс, мозг ее работал как часы. «В смысле?». Она подошла к гаишникам, стараясь не смотреть на неподвижное тело.
— Он жив? — еле проговорила она.
— Да жив, не волнуйся, он привычный, — гаишники засмеялись, а она вообще перестала понимать, что происходит.
Все оказалось прозаично. Потерпевший занимался «новым русским бизнесом» — бросался под дорогие иномарки, владельцы которых предпочитали не связываться с гаишниками и легко расставались с пачками денег. С ней «бизнесмену» не повезло, хоть со светофора она и не успела разогнаться, но спортивный бампер оказался мощным и на маленькой скорости.
Быстро приехали друзья, среди которых и замначальника городского ГАИ, и директор ее страховой. Тюрьма и так ей не грозила, — это она просто перепугалась, — а при новых открывшихся обстоятельствах неизвестно еще, кто потерпевший. Тут же, в подъехавшей скорой, у нее взяли кровь на алкоголь и наркотики и дали выпить какую-то мерзкую жидкость. Она все не могла прийти в себя.
— Ты мне кормильца покалечила! — Ее вывел из оцепенения голос. Рядом с ней стояла какая-то тетка, с фигурным синяком под глазом и с ярко-красными накрашенными губами. — Я все в окно видела! Ты нам должна оплачивать теперь больницу и моральный ущерб.
— В какое окно? — У нее зуб на зуб не попадал — непонятно, то ли от холода, то ли от случившегося.