— Что бы ты ответил, если бы чужие люди спросили: кто ты такой и откуда?
Я громко выкрикнул свои имя и фамилию. И откуда родом — с Релки. Родитель ругать не стал, более того — похвалил.
— Молодец, сын, знаешь свою фамилию!
— Нашли героя! — обиделась Людка. — Паразит, всю душу вымотал!
— Сама ты пагазитка! — выпалил я в ответ. — Могла бы родного брата на парад взять. Подумаешь, ученица!
Людмила сильно начала задаваться передо мною, когда пошла в школу. Это нельзя, это не тронь, а уж к тетрадкам лучше вообще не прикасаться. А чего туда заглядывать — одни тройки. А однажды пришла зареванная и по секрету сообщила Алле, что принесла кол. Я украдкой залез к ней в сумку, но сколько ни рылся, не то что кола, даже крохотного колышка там не обнаружил.
«Видимо, по дороге потеряла», — решил я и, как только на пороге появилась мать, сообщил ей эту новость.
Сестра вновь принялась реветь.
«Чего реветь, слезами тут не поможешь, — подумал я. — Вот когда я пойду в школу, ни за что не потеряю кол».
Прошла осень, наступила зима. Я вел себя тихо и мирно: никакого урона семье и дому за это время не нанес. Эти дни будто и не жил — обращенная в прошлое память ни за что не цепляется. Ну разве что за это…
Я сижу на сундуке, рисую на печке крестики, квадратики и прислушиваюсь, что делается в большой комнате. Это был один из тех редких моментов, когда в доме царили мир, спокойствие и порядок. Отец правил на ремне опасную бритву, Людмила учила стихотворение Александра Пушкина и не могла запомнить.
«И что тут сложного, — думал я. — Все, как у нас».
В очередной раз, когда сестра запнулась, я взял да и подсказал ей нужное слово. Рука у отца застыла в воздухе, он оглянулся на меня.
— А дальше можешь? — почему-то шепотом спросил он.
— Пожалуйста!
Следующие строчки я выпалил махом и вызвал бурный восторг отца и слезы сестры.
Вообще-то она зря на меня обиделась, ведь сама не раз хвасталась подругам, что я знаю почти все песни, которые пели взрослые у нас на гулянках или звучали на патефоне. Но не догадывалась: еще я знал почти весь уличный репертуар Кольки Лысова, которого осенью все-таки посадили в тюрьму.
После успеха с Пушкиным, когда меня начали нахваливать гостям, я вновь решил блеснуть, выскочил на середину комнаты и, подражая Кольке, по-блатному задергал плечом:
— Чтоб я этого больше не слышала! — оборвала мое выступление мать. — Что, хочешь вслед за Лысовым в тюрьму?
Что такое тюрьма, я не знал, но подозревал — что-то страшное. На своей шкуре не раз испытал, как тяжело и скучно сидеть на запоре. Когда гости разошлись, я решил исправить свой промах, начал задавать матери вопросы, например, много ли воды в Байкале и может ли она вытечь вся через Ангару.
За всю жизнь мама дальше своей деревни и Байкала не бывала. А Байкал она видела из окон поезда, когда ездила с отцом за ягодами. Величественное озеро произвело на нее сильное впечатление, я это знал и при удобном случае старался перевести разговор на приятную для матери тему.
— Если Байкал пойдет, то все моря за собой поведет, — улыбаясь, ответила мама и, не выдержав, улыбнулась. — Ну ты и вопросы задаешь, взрослому ответить сложно. Пойдешь в школу, учись хорошо. Тогда быть тебе министром.
Довольный, что все обошлось, я ушел за печку, поставил на сундук табуретку, забрался на нее. Приказы и распоряжения можно было чертить прямо по белой теплой стене угольком. Когда печь снизу доверху покрывалась моими закорючками, мать доставала известь, распаривала ее в ведре и забеливала.
Однажды из Слюдянки приехал дядя Володя и подарил мне цветные карандаши «Спартак» и альбом для рисования. Вот это был подарок! Когда из школы пришла Людмила, я тут же выпалил, что альбом и карандаши она не увидит как своих ушей. Но она хитрая — сумела подъехать, показала, как правильно надо писать цифры и буквы. Вечером пришла Алла и нарисовала мне пароход, самолет и огромный дом.
Обложка у альбома скоро оторвалась. К очередному приезду дяди Володи я пытался нарисовать новую, но из этого ничего не получилось. Вскоре альбом растащили по листочкам, карандаши провалились сквозь щели в подполье. Но я еще долго хранил коробочку, на которой скакал раненный в ногу Спартак.