Обед заканчивался. Гости допивали чай. Глеб прошептал Люсе:
— У меня сложилось впечатление, что мы здесь отдыхаем уже давно. Или горный воздух так влияет, но… ты заметила, как все непринужденно общаются?
— Дорогой, я заметила только не закрывающую рот женщину… она так высокомерно посмотрела на меня в биллиардной. Я думаю, она хочет произвести впечатление на этого интеллигентного мужчину-художника.
Павел Иванович первым поднялся из-за стола:
— Позвольте выразить свое восхищение уютной обстановкой и хорошим сервисом.
Леопольд Фомич, поднявшись вслед за Павлом Ивановичем, присоединился к нему в холле, дружески обняв его за плечи:
— Пал Иваныч, ты просто привык к походной жизни художника и не избалован всякими там гостиничными пансионами, где все включено… Кстати, я сейчас сгоняю в город ненадолго за покупками, сам понимаешь… вот, взгляни, какой список покупок составила моя женушка, — он протянул Павлу Ивановичу листок, полностью исписанный мелким, уверенным почерком. — Служба, понимаешь… Давай, перед ужином, часиков эдак в шесть встретимся, обсудим наше дело?
— Договорились, — Павел Иванович одобрительно кивнул в ответ.
Елизавета Капитоновна, по просьбе Инессы Львовны, присела выпить чашечку чая вместе с гостями.
— И как вы все успеваете? — Инесса Львовна продолжала изливать накопившиеся эмоции. — Да еще ухитряетесь так чудесно выглядеть! Кстати, а кто-нибудь еще из гостей подъедет?
— Да, — взгляд Елизаветы Капитоновны рассеянно скользнул по столу. — Один забавный пожилой мужчина, — она улыбнулась.
Инесса Львовна критично изучала Елизавету Капитоновну.
…Как ей все идет… красивые волосы, немного наивный взгляд, и одета просто, но со вкусом. А ее муж… молодо держится, как мальчишка. Как удачно они развернулись с этим бизнесом. Ну, что-же… кому-то везет.
И она глубоко вздохнула.
— Он уже останавливался у нас после каких-то разногласий со своей женой, — продолжала Елизавета Капитоновна. — Пожил пару дней, говорит: «Все. Возвращаюсь домой. Не могу жить, когда на меня никто не ворчит. Скука заедает». А на днях опять проходил мимо, зашел и говорит: «Ишо пущаете на немного деньков? А то я шибко рознообразия хочу».
Елизавета Капитоновна попыталась воспроизвести низкие хриплые нотки. Женщины рассмеялись. Потом Инесса Львовна заметила:
— Я вам по-хорошему завидую. Вы с мужем так друг друга дополняете. Это хорошо, особенно в совместном деле. А я вот иду по жизни одна. Знаете, мужчины — это не для меня, — она посмотрела на Елизавету Капитоновну пристальным взглядом, голос ее зазвучал быстрее, в нем появились холодные, металлические нотки. — У меня свои интересы: искусство, литература. Вот, посмотрела работы Павла Ивановича, в них что-то есть, некая точно схваченная глубина. Я тоже общаюсь с художниками, приобретаю кое-что для себя… Ну, спасибо вам еще раз! Все просто замечательно! — Инесса Львовна натянуто рассмеялась.
После того как Инесса Львовна покинула столовую, Елизавета Капитоновна еще некоторое время задумчиво сидела за столом.
…У этой женщины холодный взгляд, в нем сквозит жесткость натуры. И как она переменилась в лице, когда заговорила о мужчинах.
А Инесса Львовна, тем временем, догнала в холле Павла Ивановича, лениво направлявшегося в свой номер.
— О, нет. Я вас так не отпущу!
Павел Иванович уже знал, кому этот голос принадлежит, и со вздохом обернулся. С застывшей улыбкой, Инесса Львовна слегка коснулась его руки:
— Позвольте просить вас об одолжении. Я просто сгораю от любопытства посмотреть, как рождаются ваши шедевры. Надеюсь, вы мне не откажете?
— Отчего же, — равнодушно кивнул Павел Иванович, но все же добавил. — Хотя, признаться, творчество художника требует полного погружения в себя, так сказать… Где-то через часик я выйду начать, как вы изволили выразиться, очередной шедевр.
— Обещаю вам быть самой деликатностью. Я буду просто стоять и любоваться, вам не помешаю, — и она, одарив его широкой улыбкой, скрылась в своем номере.
Глеб разместился в кресле холла, его взгляд скользнул по лежащим на столике газетам и журналам. Он наугад выбрал журнал и бесцельно листал его, когда раздался звонок. В холле появилась Елизавета Капитоновна. Сняв трубку переговорного устройства, она нажала кнопку отпирания калитки.
— Еще один гость к нам пожаловал, — Елизавета Капитоновна оглядела себя в зеркале, висящем около входной двери, поправила прическу.
Вскоре, постукивая палкой, на пороге появился высокий, седобородый старик. На его голове блестел козырек моряцкой фуражки со значком в виде якоря. Заметно сутулясь, он остановился перед Елизаветой Капитоновной, щурясь и оглядывая холл прячущимися под кустистыми бровями подвижными глазами.